– Франк! – кричит Триша, врываясь на кухню. – Франк!
Хотя зачем кричать? Франк – вот он, в двух шагах буквально, шепотом можно с ним разговаривать.
– Если ты сейчас скажешь, что тебя обижают вредные мальчишки, я, пожалуй, удивлюсь, – говорит он. – Наши гости, конечно, страсть какие злые колдуны, но не настолько же.
– Меня не обижают, ты что. Наоборот! Макс сказал, что если я уговорю тебя сварить «Огненный рай»…
– Он бросит к моим ногам весь мир? И пару дюжин звезд с неба достанет впридачу? Ладно, я подумаю. Хотя представления не имею, где мы все это будем складывать.
– Да ну, ерунда какая, – Триша от нетерпения машет руками. – Макс тогда расскажет историю. Обещал, что про призраков. Говорит, еще надо будет погасить свет и залезть под одеяла, но я думаю, может, это не обязательно? Может, это он так шутит?
– Он-то, ясное дело, шутит, но лампы все равно можно погасить. А чтобы чашку мимо рта никто не пронес, зажжем свечи. Давно мы при свечах не сидели, а от них тени веселые, тонкие, прыгучие, одно удовольствие иметь с ними дело.
– А одеяла? – спрашивает Триша. – Мы закутаемся в одеяла? Даже интересно попробовать, как это.
– Если интересно, значит попробуешь.
– Только надо, чтобы наступила ночь. Ну, чтобы солнце все-таки зашло, – говорит Триша. – А оно почему-то светит, как в полдень. Отовсюду сразу.
– Ничего, зайдет как миленькое. Еще немного покуролесит и зайдет, вот увидишь.
– Ну, не то чтобы идеально, – вздыхает Макс. – Сидеть, закутавшись в одеяла, – это, конечно, не лежать. И кафе у тебя, Франк, какое-то, я бы сказал, безнадежно уютное. Захочешь страху нагнать, а не выйдет, хоть сам призраком становись и вой поднимай. Впрочем, все равно хорошо.
– Надеюсь, твоя история стоит всех этих хлопот? – Спрашивает Франк, снимая с плиты джезву с обещанным «Огненным раем».
– И я надеюсь. История что надо. По крайней мере, призраков там будет – завались. И прочие леденящие кровь тайны, по большей части чужие. Включая драматическое повествование о том, как я злодейски наложил страшное заклятие на своего лучшего друга. Впрочем, не просто с его ведома, а по его наущению. И даже под его деятельным руководством, сам-то я ни черта не умел. Но все равно.
– Это был очень великодушный поступок, – говорит Шурф Лонли-Локли. – Проще было оставить меня в неведении. И хлопотать с заклятием не пришлось бы.