И это надо было сделать за счет рабочего времени, пока не появится начальница. Она об этом знала, и сама, догоняя то, что не успела, приводила себя в порядок в кабинете. Ведь, как и всем, ей пришлось ехать в этом проклятом автобусе, зажатой, как селедка, среди дурнопахнущей публики. Стоять, не имея возможности повернуться. Потом метро, потом опять автобус. И так всегда. Конечно, ей одной было скучно, но не могла же она заниматься «серьезнейшим делом» вместе с подчиненными.
Были в отделе дни, когда все, кто в нем работал, не могли сдержать улыбки, а потом разражались смехом. Расскажу об одном таком. Одна из сотрудниц должна была отмечать какой-то юбилей, в связи с чем и была приглашена на него. Она пришла на работу в весьма не новом платье, но чистом и опрятном, довольно симпатичном. Но оно было куплено давным-давно, еще в девичестве и стало ей мало. Подойдя к какой-то полке с документами, она потянулась за папкой, и о ужас! Из-под платья показалось то, что носили многие женщины страны. Показались необъятные трусы сиреневого цвета толщиной в сантиметр да еще с резинками. Отдел залился хохотом. Пошли в ход булавки и заколки, чтобы укоротить это произведение «знаменитых русских дизайнеров» на одну треть.
Не так давно, в 2010 году, один русский коллекционер выставил в Париже сотни экспонатов нижнего белья, которое носило подавляющее большинство советских женщин до смерти Сталина 1953 года. Потом стало получше с этим делом, но не очень. Парижане умирали со смеху, не понимая, как эту «сбрую» можно носить. Выставка имела огромный успех. В конце концов рабочее помещение становилось тем, чем должно быть. Все «немыслимые инструменты» прятались в сумочки. Место на столах гордо занимали устаревшие счетные машинки.
Для чего они это делали – для меня тайна. Для пары пузатых старых начальников или для ожидающей толпы несчастных просителей со всей России, которым надо было достать запасные части для тракторов или машин, нужных в сельском хозяйстве. Тоже подозрительно. Эти части или давно проржавели, или были пропиты. Неделями эти просители жили в командировке в Москве. Были конечно среди них и молодые и симпатичные. Я думаю, вся эта красота наводилась для них. Хотя, может, и для любимых мужей, когда наши кормилицы появятся вечером в доме с двумя тяжелыми сумками в обеих руках, чтобы с завтрашнего дня начинать все сначала. Любимые наши! Какая вам досталась доля. Мы любим вас и жалеем вас!