Юр. Выходит, Шуйский имеет право претендовать на трон?
Дмитрий. Он хочет стать царем?
Юр. Может захотеть.
Дмитрий. Для чего?
Юр. Государь?
Дмитрий. Зачем ему становиться царем? Если Ксения будет царицей, Шуйские получат власть в Кремле. Нужно быть глупцом, чтобы затевать игру на свой страх и риск.
Юр. А если он настолько глуп?
Дмитрий. Я могу его уничтожить, как любого другого.
Юр. С ним справиться труднее, чем с любым другим.
Дмитрий. Шуйского на все должности посадил Иван. Меня Иван только произвел на свет. Человек Ивана значит больше, чем сын Ивана. Выступив против него, я выступлю против своего отца. Я не смогу вцепиться ему в горло, значит, я должен его обласкать. Я не могу его ни колесовать, ни четвертовать, ни посадить на кол, но могу задушить в своих объятиях. Кого нельзя иметь врагом, того нужно сделать другом.
Юр. Все видят, что вы любите его дочь.
Дмитрий. Да ведь она хороша.
Юр. Понятно, куда вы клоните. Но как быть с вашей супругой, дочерью воеводы Сандомирского и подданой моего короля? Вы намерены от нее избавиться? Может быть, достаточно позволить ей удалиться в монастырь – как она того желает?
Дмитрий. Я сам был в монастыре. Знаю, каково там живется…
Юр. Мои полномочия не простираются так далеко, чтобы одобрить ваш разрыв с супругой. Я должен просить соизволения на этот шаг. Я обращусь с запросом в наше посольство в Москве.
Дмитрий. Так и сделай. Ступай. – Юр! Пришли ко мне Шуйских. Немедленно. Обоих – отца и дочь. (Юр уходит.)
4
Дмитрий
Дмитрий. Соизволение? Я – за Европу, я добрый католик. Но наглость этих поляков становится невыносимой.
1
Дмитрий, Шуйский
Дмитрий. Итак, Шуйский, хочешь погубить меня и нахлобучить мою корону?
Шуйский. Изволите шутить, государь. Со времен Владимира Мономаха его шапка не венчала более достойного чела.
Дмитрий. Тогда что за мятеж затевается там, внизу?
Шуйский. Шум толпы. Собаки лают, ветер носит. Там, на площади, ропщут лотошники, мелкое ворье, да богословы. Сплошь отребье и голытьба. Полно, государь.
Дмитрий. Не увиливай. Ты заришься на мой престол, это доказано.
Шуйский. Я не мог бы такого и помыслить. Ваш трон в Москве стоит неколебимо. Вы унаследовали престол и русскую державу царя Ивана, и то же можно сказать о моей к вам любви. Я служу вам верой и правдой. Единое мое честолюбивое желание – помогать вам.