«Кодекс Плохиша» - страница 5

Его эгоистичность, в первую очередь, проявляется в том, что большинство поступков совершаются им из корыстных побуждений, а все остальные пакости – из-за враждебного отношения к чужим интересам.

Если совершишь пакость по отношению к какому-нибудь конкретному гражданину, то становишься ответственен за причинение ему материального и морального ущерба. Но вот если изуродовать железякой стены общественного туалета или попортить школьный инвентарь перочинным ножиком, то перед кем оказываешься виноват?

На этот вопрос можно ответить только очень расплывчато: перед обществом. Перед всем человечеством, но не перед одним из его конкретных представителей.

Именно поэтому у Плохиша нет комплексов, будто он поступает неправильно, так как в его сознании не маячит изображение обиженной бабушки или дяди в очках, а государственный строй, который он подрывает своими диверсиями в общественном туалете, настолько прочен, что отдельно взятый Плохиш не может причинить ему серьезного вреда.

Окрыленный такой своеобразной свободой действий, Плохиш выдумывает свой первый политический лозунг: «Общее – значит ничье». Под этим знаменем он совершает самые масштабные пакости, которые потом приходится разгребать совершенно случайным людям: завхозам, дворникам, сторожам, о существовании которых Плохиш даже не подозревает.

Это одна из самых подлых, а поэтому самых прекрасных заповедей Плохиша; к ее толкованию надо приступать очень осторожно, дабы не оскорбить своей дерзостью добропорядочных граждан, которые случайно могут открыть эту книгу.

Нет, Плохиш не проводит время в поисках обделенных силой и талантом особей, которые, в силу своей ограниченности, не могут противостоять его дерзкому и буйному характеру.

В этом вопросе он напоминает кастрюлю с кипящей водой: не суйся, обваришься. Если кто-то более слабый попадается Плохишу под горячую руку, то получает по заслугам.

Издевательство над слабыми можно назвать подлостью с большой натяжкой. В памяти любого Плохиша имеются тягостные воспоминания о том, как он был затоптан в буфете парнями из старших классов, или о том, как у него отшакалили мелочь, воспользовавшись численным преимуществом. Поэтому, обижая слабого, он не только удовлетворяет свое обиженное достоинство, но еще и преподает ценный урок более слабому, что при детальном рассмотрении окажется для повседневной жизни важней, чем все нравоучения, на которые горазды школьные преподаватели, далекие от реалий школьных коридоров и прилегающих площадей.