– Все всегда бывает впервые, – ответила Ровена.
– Если наш дом может стать первым, на который упадет авиалайнер, то с той же вероятностью в соседнем доме могут поселиться вампиры. Однако, будь уверена, с завтрашнего дня я не начну носить на шее чесночное ожерелье.
– Если не авиалайнер, то самолет «Федерал экспресс»[14], набитый посылками.
Отец вытаращился на нее, покачал головой.
– «Федерал экспресс»!
Мать сошла нужным вмешаться:
– Мама хочет сказать, если судьба заготовила для нашего сына какую-то пакость, ему от нее не укрыться. Судьба есть судьба. Она его найдет.
– Может, самолет «Юнайтед парсел сервис»[15].
За тарелками дымящегося супа-пюре из цветной капусты и белой фасоли с эстрагоном мы решили, что оптимальный для меня вариант – провести завтрашний день точно так же, как любой нерабочий день, разве что проявлять во всем большую осторожность.
– С другой стороны, – указала бабушка Ровена, – именно осторожность может привести его к смерти.
– Что ты такое говоришь, Ровена? Как осторожность может привести к смерти? – удивился отец.
Бабушка отправила в рот ложку супа, чмокнула губами, чего никогда не делала до того, как ей не стукнуло семьдесят пять, зато потом чмокала часто и с удовольствием.
На полпути от семидесяти к восьмидесяти годам, она решила, что своим долголетием заработала право не отказывать себе в маленьких жизненных удовольствиях. Поэтому чмокала губами, шумно высмаркивалась (за столом – никогда) и после каждого блюда клала ложку и/или вилку на тарелку рабочим концом к краю, тогда как ее мать, знаток этикета, учила Ровену, что, поев, ложку и/или вилку нужно оставить на тарелке рукояткой к краю.
Ровена чмокнула губами вторично и объяснила, каким образом осторожность может быть опасной:
– Предположим, что Джимии нужно перейти улицу, но он опасается, что может угодить под автобус…
– Или под мусоровозку, – вставила мама. – Такие большие грузовики на наших узких улицах. Если откажут тормоза, что их остановит? Конечно же, они въедут прямо в дом.
– Автобус, мусоровозка, даже разогнавшийся катафалк, – покивала Ровена.
– А с какой стати катафалку разгоняться? – полюбопытствовал отец.
– Разогнавшийся или нет, он остается катафалком, – ответила бабушка. – Разве это не ирония судьбы – угодить под колеса катафалка? Видит бог, у жизни совсем не те шутки, какие показывают по телевизору.