Ничего не ответив, Тарик сделал
движение рукой, и на секунду мне показалось, что сейчас он меня
обнимет. Но он всего лишь поднес свой ком к одному из кубов,
передняя стенка которого, как мне показалось, впиталась в пол.
Внутри лежала большая куча одежды: мой заказ. Я запоздало
задумалась, как же мне ее тащить в каюту?
Тарик оказался сообразительнее. Он
снял свою куртку и с помощью застежек-липучек превратил ее в
объемный мешок. Не совсем аккуратно запихнул мои одежки внутрь,
взвалил мешок на плечи и мы отправились дальше.
Понадобилось опустошить еще три куба,
чтобы добрать все заказанное. К тому моменту я уже едва волочила
ноги, бессмысленно следуя за Тариком. У меня даже не хватило сил
протестовать против вознесения на высшие уровни с помощью опасного
подъемника, который Тарик нежно назвал «педальками». На самом деле
это были всего лишь два металлических овала, каждый размером чуть
больше ботинка Тарика. «Педальки» были закреплены на вертикальном
монорельсе и начинали двигаться вниз (или вверх), стоило только
встать на них. Да, надо было всего лишь стоять и не терять
равновесия на высоте жалких двадцати-тридцати метров, причем
держаться было не за что.
Если в начале нашего путешествия к
месту пыточной камеры – а как еще назвать место, где мне по живому
внедрили коммуникатор? – я смогла отбиться от такого опасного
способа передвижения, то сейчас смирилась и уселась на «педальки»
задом, вцепившись в них руками и зажмурив глаза. Так показалось
надежнее.
Когда раздался слабый щелчок и
«педальки» перестали вибрировать, я открыла глаза и у меня
перехватило дыхание от невероятной красоты звездного неба,
нависшего над пропастью, в которую свисали мои ноги.
Я оказалась совершенно неготова к
потрясающему зрелищу.
Спиральный рукав галактики молочной
рекой утекал справа налево и впадал в море – ядро галактики,
сверкающее огнями миллионов звезд. Над звездной рекой грозовым
небом нависало пурпурное сияние гигантской туманности и тянуло к
нему темные разлохмаченные щупальца прорывавшиеся бирюзовыми и
фиолетовыми переливами света. Свечение туманности было таким ярким,
что небольшой четкий конус выделялся на ее фоне как рисунок черной
краской на новогодней витрине. Вскоре я заметила, что он медленно
приближается, вращаясь при этом вокруг своей оси.