Я вполне понимал расстроенные чувства
Шаша. Недаром он организовал спонтанную пьянку. У каждого свое
горе. У Шаша была давняя мечта: войти в элитный отряд смертников,
под эгидой Департамента Исследований. Каждый ребут он подавал
заявку и каждый раз заявку отклоняли под тем или иным предлогом. Я
бы на их месте тоже отклонил. Шаш один такой умница и разменивать
его таланты на лишнего берсерка смысла не имело. Но Шаш страдал,
верил, надеялся и продолжал тренировать навыки
исследователя.
Кажется, я сказал это вслух, потому
что Шаш разгорячился и начал доказывать, что смертники никакие не
берсерки, а энтузиасты, готовые пожертвовать жизнью ради
знаний.
– Вспомни отчет по Хемобазе! Какая
красота! – у него от восторга аж горло перехватило. – А охота в
системе Леприкона, а? Каково?!
– Прикольно. – согласился я. – А
смысл? Сняли красивый фильм, больше половины траванулись на
Хемобазе сквозь скафандры. Видел, как их корячило? Ради чего? Чтобы
мы сейчас красотой химических рассветов восхищались? Спасибо этим
бесстрашным парням за их героический идиотизм.
– Не понимаю тебя, – Шаш покачал
головой, – как можно жить вот так?
– Как «так»? Рационально?
– Скучно, Тарик! Скучно!
Я пожал плечами. Жить мне было совсем
не скучно. Денег бы только побольше. И любви.
Вот и Шаш предложил выпить за удачу с
женщинами в лице моей Какакулки: почему-то он был свято уверен, что
у нас с ней будет неземная любовь во всех позах сразу же после
церемонии Выбора.Ага, как
же...
– Не будет! – мрачно сказал я, морщась
в попытке собрать расползающийся образ Шаша в одну картинку. –
Архангел. С ней сидит. Охмуряет. Она и не посмотрела, когда я ушел.
На него смотрела. Ей по фиг. Я по фиг. Архангел же.
– Не-е, он не рискнет перед Выбором с
нейропрограммированием, ты чего! Варианта нет.
– А ему надо? С его рожей? Яна думает,
что в сказку попала. С принцем. А я кто? Точно не прынц... что ты в
свою отраву напхал, а? Шаш? Я завтра должен Яну пасти... эй! Я
проснусь завтра вообще?
Ответа не разобрал. Как и того, почему
бутылок с вермутом вдруг оказалось две. Я меланхолично закинул в
рот жесткий ломтик хлебодерева и принялся его жевать, когда сквозь
хруст челюстей различил сочувственный комментарий Шаша.
– Ревнуешь девочку, а,
Тарик?
Пришлось хлебнуть еще для снятия
стресса, поэтому я ответил не сразу и медленно.