К счастью, мне удалось сохранить кое-какие документы, помогающие освежить память. Это, например, послужной список моего отца; дневник, или скорее журнал, моей мамы за период с 14 июня 1915 г. по 1 января 1918 г.; несколько личных писем ко мне от бывшего донского атамана генерала Петра Краснова, написанные за границей с 1922 по 1941 г., и другие материалы. Я также старался сверить свои воспоминания с опубликованными данными – это, например, официальные документы, собранные белградской Донской исторической комиссией; мемуары французского маршала Жоффра, германского генерала Людендорфа, американского и британского военных атташе и др. Полезным также оказался просмотр в Нью-Йоркской публичной библиотеке микрофильмов петербургских газет за 1913–1914 гг., которые мы получали дома и которые помогли мне документально подтвердить многие факты.
Я сомневаюсь, что этот мой труд будет встречен аплодисментами. Естественно ожидать враждебной реакции со стороны сильно умножившегося за последнее время класса профессиональных ненавистников России, но и многим другим отдельные части книги могут не понравиться. Например, кое-кто из моих немецких друзей, возможно, будет недоволен напоминанием о том, что в Германии агрессивные намерения расчленения России и ее тевтонской колонизации возникли задолго до Гитлера. При кайзере Вильгельме они вновь оживились и началось организованное их планирование, а Первая мировая война вспыхнула в тот момент, когда Германия была готова к ней в военном и промышленном отношении гораздо лучше, чем Россия. Католикам может не понравиться напоминание о прошлых вторжениях в Россию, за которые ратовали воинственные экстремисты от церкви. Однако все это факты, которые общественное мнение на Западе должно знать и помнить; нынешнего примирения тевтонцев и галлов под крылом Рима (которое я приветствую) может оказаться недостаточно для сохранения мира и выживания человечества. Важно, чтобы за ним последовало примирение тевтонцев и славян, христиан и евреев, а также Римско-католической и Русской православной церквей.
Красным в России часть моего повествования, возможно, тоже придется не по вкусу. Речь в данном случае о тех эпизодах Гражданской войны, мой рассказ о которых противоречит их официально утвержденной и опубликованной версии. С другой стороны, часть белых эмигрантов до сих пор слепо придерживается догмата «непримиримости» – хотя, надо сказать, не без внешнего поощрения и давления со стороны иностранных пропагандистов, у которых больше рвения, чем дальновидности. Эти люди и их друзья, вероятно, обидятся на меня за благоприятные впечатления, привезенные в 1959 г. из поездки в Советский Союз, – некоторым из них неприятна была сама мысль о такой поездке, даже в составе официальной американской делегации.