Очевидно, Гитлер читал разведдонесения слишком тщательно, но советские военные не были такими некомпетентными, неповоротливыми и медлительными, как ему внушали. Самая сильная немецкая группа армий под командованием фельдмаршала фон Бока за три с половиной недели прошла по шоссе Минск – Москва более 450 миль[8] от Белостока до окраин Смоленска. Однако, овладев значительной территорией, она не достигла своей главной цели: не уничтожила советские армии. Трижды фон Бок пытался окружить их в Слониме, Минске и Смоленске, но трижды они выскальзывали из капкана. Уже к 16 июля немцы поняли, что война не будет увеселительной прогулкой, как они себе представляли. Местность изобиловала грязными дорогами, узкими мостами, лесами и болотами. Из-за проливных дождей дороги стали непроходимыми, а советские войска, придя в себя, сопротивлялись все упорнее. В Смоленске на Днепре, в 200 милях к западу от Москвы, немецкие войска натолкнулись на первую серьезную преграду. Только 7 августа 1941 года после трех недель ожесточенных боев ценой огромных и неожиданных потерь немцам удалось взять Смоленск.
Южная группа армий фон Рундштедта не разделила ошеломляющего успеха своего северного соседа. К первой неделе августа она добралась лишь до Житомира, расположенного более чем в 80 милях к западу от Киева и Днепра. Не сумев пробиться прямо на восток, фон Рундштедт развернул большое формирование на юго-восток, где сопротивление было гораздо слабее. Здесь после убедительной победы под Уманью немцы вырвались в долину Днепра, к концу августа захватили индустриальный район Днепропетровска и осадили Одессу. Однако, несмотря на эти безусловные успехи, немцам не удалось сломить сопротивление противника. После десяти недель боевых действий все еще значительные силы Красной армии сражались по всему фронту: к западу от Ленинграда, к востоку от Смоленска и к западу от Киева. Только теперь фон Рундштедт начал сознавать, как сильно недооценили русских.
«Вскоре после начала наступления я понял, что все написанное о Советском Союзе – чушь, – сказал фельдмаршал. – Все наши карты были неправильными. Дороги, отмеченные на картах как шоссе, оказывались проселками, а там, где были показаны проселки, мы находили первоклассные дороги. Даже железных дорог, которыми мы должны были пользоваться, просто не существовало. Или там, где на карте ничего не было, мы наталкивались на городок американского типа с фабричными зданиями и всем прочим».