Когда он элегантно взбежал на крыльцо, откуда-то выскочил детина, обвешанный «маузерами», «наганами» и «кольтами», как рождественская елка картонажами. Детина навалился на Гришку сзади, ловко завернул руки за спину и прохрипел:
– Куда лезешь, сволочь?
– Что вы, помилуйте! Я с визитом до мадам Лениной.
– Мандат имеешь?
– Да я просто как знакомый. Какой там, к чертям собачьим, мандат?
В связи с переменой светской обстановки и с Гришки слетела вся светскость…
– Я другого так хватану за руки, что два дня вертеться будет. Твое дело доложить, а не набрасываться, как бешеный кобель.
– А мне, впрочем, что. Идите. Там все одно осмотрют.
Тяжело дыша после борьбы, Гришка вошел в переднюю и, подойдя к зеркалу, стал оправлять фисташковый атласный галстук.
Двое каких-то быстро сбежали с лестницы и, наставив что-то на Гришку, скомандовали:
– Руки вверх!
– На какой предмет? – спросил Гришка, поднимая руки.
– Оружия нет ли? Ну-ка, покажи карманы… А сзади? А за пазухой?
Обыскали. Снова спросили мандат. Узнав, что «с визитом», удивились и будто не совсем поняли.
– Ну иди, что ли. Там у товарища Лениной Троцкая сидит. Наверху проведут, куда надо. Только ежели из фарфору, аль из бронзы что сопрешь, все равно на выходе обыщем…
– Кель выражанс, – подумал Гришка, пожимая плечами и проходя по многочисленным пустым комнатам…
Глава II. Causerie[1] о голоде
– Простите, мадам, что я так нагрянул без приглашения, – расшаркался Гришка Зерентуй, целуя дамам ручки. – Позвольте вручить для ради первого знакомства…
– Что это такое?
– Три триллиончика чистоганом для ваших бедных, мадам, от неизвестного!
– О, мерси… Ах, сейчас столько бедных, столько нужды, что прямо всякий грош дорог! Вы служите?
– О, нет. Я так просто, кой-чего.
Помолчали.
– До вашего прихода мы говорили о голоде. Этот голод прямо меня угнетает.
– Да что вы! Какое безобразие, – сочувственно прочмокал языком Гришка. – Голод, оно действительно. Неприятное занятие.
– Ах, и не говорите. Я все время думаю, что они там едят, чем питаются? В газетах пишут все о непонятных продуктах: какой-то конский щавель, лебеда, суп из травы, дубовая кора, корешки, желуди…
– А вы знаете, – защебетала madame Ленина. – Мне бы так хотелось всего этого попробовать… Но где тут достать в Москве? Я просила мужа – он говорит: глупости!