Антон подошел к отцу.
– Ну что? Видел?
– Видел. Откровенно говоря, чуть не блеванул, – признался жених. – Но я его не знаю. А ты? – обратился он к невесте.
Та замотала головой.
– Ну в общем так, ребята, – вяло махнул рукой Макаров. – Сейчас менты приедут, вы быстренько показания дадите – и шагом марш отсюда… Вернее, на машине, конечно, поедете, – поправился он. – Домой!
– А может быть, – осторожно высказал свою версию Асташевский, – это кто-то из персонала? Или из этих… музыкантов?
– Нет-нет, точно не из музыкантов, – сказала Юля. – Их всего четверо было, и вон они все стоят.
Она показала на группу куривших молодых людей около лестницы.
– Нужно, так сказать, с кем-то из администрации поговорить, – разводя руками, предложил Асташевский. – Они же должны быть в курсе того, что произошло.
– Я думаю, они уже в курсе, – мрачно проговорил Вадим Макаров, указывая на решительно приближающуюся к ним женщину лет сорока пяти, дородную крашеную блондинку в строгом костюме ярко-бордового цвета, с губами в тон костюму.
Она подошла к Макарову со товарищи и, строго сдвинув брови, спросила:
– Что здесь произошло?
– Труп в туалете, – коротко ответил Макаров.
– Это я уже поняла, – повышая голос, сказала женщина. – И можете мне поверить, это вам даром не пройдет! Безобразие! Вести себя не умеете! Устроили пьянку – и вот, посмотрите, чем все закончилось!
– Ну, вы на нас напраслину не возводите, – нахмурился Макаров. – Мы вообще этого человека не знаем. Кстати, хотели у вас выяснить, не ваш ли это сотрудник?
– Нет, – отчеканила женщина. – У нас таких нет. Так что это кто-то из ваших. И не пытайтесь теперь вину перекладывать на чужую голову!
Макаров устало вздохнул и своим излюбленным снисходительным взглядом окинул женщину с головы до ног.
– Сейчас приедет милиция, – равнодушным голосом проговорил он. – Тогда и будем разбираться. А устраивать разборки раньше времени я не вижу смысла.
– Разберемся, разберемся, – многообещающе кивнула женщина. – Не беспокойтесь! Наприглашали в ресторан бог знает кого! Головорезы!
И она, продолжая что-то сердито говорить самой себе, пошла прочь. Асташевский тяжело вздохнул.
– Да, эта дамочка еще помотает нервы… – сказал он.
– Да пошла она! – махнул рукой Макаров. – Что она может сделать? Сейчас показания дадим – и все! До свидания!