Людмила широко улыбнулась, с интересом посмотрев на Евгения и словно нечаянно скосив взгляд на его брюки. Евгений понял, что разговор развивается в нужном направлении, и тоже улыбнулся.
– Ну, что касается члена моего мужа, подобная операция разорила бы страховую компанию на следующий же день, – заметила Людмила.
Евгений не удержался от хохота, хотя его несколько покоробил цинизм своей собеседницы.
– Извини, это я сгоряча, – тут же успокоила его Людмила. – Слишком в последнее время много между нами…
Она задумалась.
– Фальши? Все дальше парусник, все дальше? – пропел захмелевший Евгений.
– Да! – подняла вверх указательный палец Людмила. – Именно так. Но… мне кажется, наша встреча несколько уклоняется от первоначальной повестки дня…
Она игриво погрозила Евгению пальцем.
– Но мы сами себе хозяева: хотим – примем повестку, а хотим – отменим! – сказал, разливая остатки мартини по бокалам, Котов.
– Совершенно верно. Если бы все так было в Думе, где заседает…
Евгений не дал договорить Людмиле, кто именно заседает в Думе, поскольку и так было ясно, что речь пойдет о ее муже, который сейчас вместе с парламентской делегацией находился в далеком Страсбурге, и воспоминания о нем абсолютно не соответствовали духу вечера.
Он порывисто придвинулся к Людмиле и поцеловал ее. Этот поцелуй длился, как показалось обоим, вечность. Он был, с одной стороны, ожидаемым, но одновременно и неожиданным результатом давно сдерживаемого чувства. И это придало случившемуся свой неповторимый шарм.
Евгений переживал бурю эмоций. В душе, несмотря на приближающуюся осень, бурлила вешними водами романтическая весна с ее острыми запахами, похожими на тот, который источали духи Людмилы. С этими запахами, казавшимися в тот момент Евгению немного запретными, а оттого манящими, он был готов погрузиться в бездну, совершить головокружительный прыжок и растаять в приятной неге нахлынувших чувств.
Что же касается тела – во всяком случае, в нижней его части, – там тоже активно пробуждалась жизнь.
Дальнейшее происходило по законам, которые для человека давным-давно были определены мудрой природой. Евгений и Людмила потянулись навстречу друг другу, как таежные цветы, за время долгой зимы истосковавшиеся по недолгому, но зато жаркому лету, тянутся к солнцу.
Евгений начал прелюдию прямо на кухне, своими длинными сильными пальцами осторожно касаясь груди Людмилы. Он ощущал сквозь тонкую материю блузки, что ее соски набухают и становятся все тверже и тверже, и это одновременно возбуждало его самого.