Старика понесло – он нашел новую тему для разговора. Лука уже понимал, что надо уходить, но старик все не унимался. Найдя повод, Стрельников сослался на то, что ему нужно попасть на автостанцию. Старичок напросился с ним. Было невозможно отказать старому человеку, и Лука согласился. Он ожидал, что попутчик прожужжит ему все уши, но за короткую поездку, вопреки ожиданию Луки, старик произнес всего несколько слов, а как приехали на место, вышел из машины и сразу, даже не попрощавшись, куда-то исчез. Уже становилось жарко, и не было ни малейшего желания сидеть в душном салоне, а до назначенного времени встречи с братом оставалась еще уйма времени.
Автостанция – конечно, это было сильно сказано. Возможно, здесь, на площади почти в самом центре деревни, где, словно солнечные лучи, сходились главные улицы, когда-то и стояло сооружение, годное для ожидания автобуса, но теперь от этого строения остались несколько обгоревших столбиков, да щит с козырьком для расписания.
Лука открыл все окна в машине, пошире, насколько это возможно было сделать в «Уазике», а сам, подстелив на землю старую кожанку, уселся рядом с колесом под тень автомобиля. Из этого положения он снял воробьев, купающихся в пыли, старую собаку, ковылявшую через площадь и остановившуюся посмотреть на чужака, а заодно и попозировать. Двух женщин, вышедших из конторы, расположенной напротив. Они прошли мимо, с любопытством разглядывая Стрельникова, вскоре он услышал их смех. Лука нисколько не сомневался, что его появление здесь добавило тему для разговоров на всю ближайшую неделю. «А вы видели намедни фотографа? Такой весь важный…» – что-нибудь в этом роде. Не за одной порцией самогона о нем вспомнят.
Вспомнив о выпивке, Лука неожиданно сообразил, что забыл самое важное. Сам он спиртное не потреблял, но брат наверняка не откажется. Решив ненадолго оставить машину, он закрыл двери и направился к поселковому магазину, который находился на другой стороне площади рядом с конторой.
В магазине было заметно прохладнее, чем на улице, светло, но мрачно – обычная деревенская изба, приспособленная под торговлю. С порога ударил в ноздри аромат свежего хлеба, к которому примешивался легкий запах бытовой химии. И действительно, товар тут был всех видов: продукты, хозтовары, одежда, разве что ассортимент небогат. На потолках висели ленты-мухоловки, черные от налипших мух. У небольшого окна на табуреточке сидела продавщица и лузгала семечки. Заметив посетителя, она сначала близоруко прищурилась, затем поняла, что это кто-то незнакомый, отодвинула семечки и наспех вытерла рот, но и все равно, как это часто бывает, здоровенная черная половинка шелухи осталась на ее подбородке.