Они смотрели на неё, они были полу-разумными и слишком
хорошо знали о своей неуязвимости, на их шкурах не оставлял следов
ни один меч. Но вот один из них лежит в луже собственной крови, а
его сердце сжимает рука человека. Человека? Ноздри не улавливают
запаха, а стоит заглянуть в ледяные, совсем не человеческие глаза,
и разум захватывает ужас. Древний, безумный ужас, бьющий даже
по звериному сознанию. Они попятились, бросили недоеденную добычу и
с протяжным воем ринулись в лес.
Она тихо, как будто с сожалением покачала головой,
посмотрела на всё ещё живое сердце у себя в руке и сжала пальцы
сильнее. Кровь брызнула во все стороны, но тут же перестала течь,
быстро впиталась в её кожу. Сердце съёжилось, превратилось в
бесформенный комок мяса, потом почернело и обуглилось. Она
отряхнула руку от пепла, покосилась на мёртвого зверя и обошла его
стороной. На те несколько мгновений, что она держала в руке его
сердце, то стало передатчиком всей возможной энергии этого тела.
Больше здесь взять было нечего.
Теперь её внимание было приковано к коню. По телу
животного бежали предсмертные судороги. Она опустилась рядом с ним
на колени, провела рукой по его шкуре. Конь вздрогнул, попытался
поднять голову, в вытаращенных глазах промелькнул панический
страх.
- Тихо, - её голос прозвучал очень нежно, на губах
промелькнула грустная улыбка. Животное сразу успокоилось, лишь
чёрные бока тяжело вздымались. В этом живом существе не было той
странной мутации, что уже несколько раз встретилась ей в этом мире.
Чистая сущность. Почему-то было до безумия жаль, что конь
погибает.
- Я покажу тебе другую жизнь, и ты будешь другим, – Она
приложила руку к его ране. Кровь остановилась, но её успело вытечь
уже слишком много. Пальцы сжали разорванную шкуру, свели края раны
вместе.
- Прости, я не умею лечить, - конь захрипел, попытался
вырваться, его чёрная шкура под её руками покраснела,
вздулась волдырями. Она сжала пальцы сильнее, по ране пробежал
огонёк, спаял края, и словно стёр её с шеи животного, остался лишь
чуть заметный шрам. Конь затих, он не дышал, и она знала, что его
сердце не бьётся.
Девушка встала, выпрямилась. Грива коня начала
светлеть, появились белые проседи, светлые пятна расплывались по
шкуре, бежали по спине, по ногам, сливались друг с другом, образуя
один однотонный цвет. Вскоре на земле лежал уже белоснежный
жеребец.