Чем хорош лук, так это тем, что стреляет без звука. Конечно,
звук тетивы присутствует, но услышать его могут только
тренированные люди, постоянно сталкивающиеся с этим. Я даже не стал
смотреть, куда попал, а перевел прицел на первого идущего в
цепочке. Снова выстрел. Но бойцы оказались опытными и наблюдали
друг за другом. В ответ раздались автоматные очереди. Не знаю,
заметили нас или нет, но судя по тому, что прошлись по всему
фронту, еще нет. Я поднялся и снова выстрелил, заметив в снегу
шевелящуюся черную точку. Еще один выстрел, но сейчас понял, что
промахнулся – я просто успел заметить движение в сторону. И тут
раздался крик Наташи.
Я резко повернулся к ней. Она лежала на снегу и держалась за
живот, а на белой ткани я заметил красное пятно. Замер на пару
мгновений, а потом у меня словно взорвалось что-то внутри. С
каким-то отрешенным видом я положил лук на землю, отполз в сторону
и, приподнявшись, осмотрел поле боя. И тут же снова пришло
состояние, которое я испытал пару дней назад. Зафиксировал нить к
одному, достал пистолет – выстрел. Перевел взгляд на другого –
выстрел. Меня заметили, стали стрелять и перемещаться, но для этого
состояния все эти уловки бесполезны. Выстрел. Выстрел. Что-то
обожгло мне плечо. Выстрел. Выстрел. И выпал из него. Ноги
подкосились, и я свалился в снег.
Через силу, на подрагивающих руках и ногах я пополз к Наташе.
Она была еще жива. С хрипом дышала, по-прежнему держалась рукой за
рану, губы кривились от боли, но когда я дополз, она смогла
улыбнуться.
- Тебе надо уйти, - прошептала она и закашлялась. – Уходи в
другой мир. Вот возьми – это камни мужа. Как знала, что пригодятся.
И отомсти им – это клан Бедайса.
Я взял мешочек, и она подняла руку к моему лицу, хотела что-то
сказать, но снова закашлялась. Но я, словно почувствовал ее
желание. Наклонившись, я поцеловал ее в губы, а когда отстранился,
женщина уже не дышала. У меня на глазах самопроизвольно появились
слезы. Я еще какое-то время посидел рядом с ней, положив голову
себе на колени, а когда немного восстановился, направился к нашим
вещам, по пути прихватив лук.
Рюкзак свой я тащил волоком, поскольку надеть его у меня не
хватало сил. Триста метров до границы миров я волочился не менее
десяти минут, если не больше, и вот она передо мной. За ней
находился лес, с виду настоящий, с поваленными деревьями, а не
какой-нибудь парк. И там было лето, никакого снега я нигде не
заметил. Как преодолевать границу, я не имел ни малейшего понятия,
поэтому сделал первое, что пришло в голову. Двинувшись вперед, я
представил, как передо мной открываются двери в иной мир. И спустя
несколько секунд мне в лицо ударила теплая волна воздуха.