У меня на работе – полный кошмар. Я уже просто не могу видеть
свой предмет страсти нежной. И не видеть его тоже не могу. Патовая
ситуация, прямо-таки безвыходная. Выход закрыли, выхода
нет...
Да чего я так терзаюсь? Вот как наберусь смелости, как подойду к
нему, как заговорю! И что из того, что ему тридцать лет, а мне
сорок? Подумаешь, какие-то жалкие десять лет разницы... Что такое
десять лет по сравнению с вечностью?
Ой, не ври, себе же врёшь! А себя разве обманешь?
Я же ведь точно знаю, что мне не сорок лет, а сорок два, и уже
скоро будет сорок три. И ему не тридцать, а «что-то около
тридцати». Ну, может, лет двадцать восемь. А может, и двадцать
семь. Таким образом, разрыв составляет не «какие-то жалкие десять
лет», а полновесные пятнадцать, а то и все шестнадцать! Ужас
какой... В принципе, я могла его родить, если бы не была в школе
такой скромницей. У нас в классе была одна девочка, так ей
директриса не позволила доучиться в восьмом классе, потому что
животик уже был заметен. Таких, как она (двоечниц и прогульщиц)
принято было порицать, а таких, как я (отличниц и скромниц) принято
было восхвалять. И что в результате? Аня – так звали ту девочку – в
пятнадцать лет стала мамой, в тридцать с небольшим – бабушкой, и
теперь её внучка уже в школу ходит – кстати, в нашу же. Анька лет
через десять уже правнуков нянчить будет, а я в свои сорок два года
мучаюсь от неразделённой любви и отчаянно этой любви
стесняюсь.
Интересно, жива ли ещё наша грозная директриса? И что бы она
сказала теперь? Какие бы оценки за прожитую жизнь поставила бы нам
с Аней? По-моему, я, бывшая отличница, как-то незаметно для себя
съехала на двойки, а вот Анютка заслужила пять с плюсом!
И ещё эта напасть: неуёмная любовь к очень молодому человеку.
Классический признак старости...
Ладно, хватит думать о своих проблемах, лучше подумаем о чужих:
это и интересно, и сердце не так болит. Что-то мне сегодня напишет
Летиция?
Господи, ну почему именно «Летиция»? Ленами и Любами мы давно
уже быть не хотим, Кристинами и Анжелами тоже уже сыты по горло,
нам подавай что-то новое и непременно заграничное. Вот Летиция
вполне подойдёт. Эх, надо было мне тоже назваться какой-нибудь
Лавинией. Лавиния... Звучит и красиво, и неизбито. Жаль, не
додумалась... Пришла на ум только эта самая Марта, да и то потому,
что я родилась в марте. Фантазии у меня – ноль. Марта, конечно,
красивое имя, но если вспомнить, что на Руси издавна оно
произносилось как Марфа... Отчего-то Марфой я назваться не
захотела. Теперь думаю – зря. Подружка моя виртуальная выпендрилась
на заграничный манер, а я бы вполне могла утереть ей нос,
соскользнув в русский фольклор. Не соскользнула, увы...