У компьютерщиков была обычная рабочая обстановка. Леокадия
Аркадьевна рыскала в интернет-пространстве, не отрывая глаз от
монитора. Алина ждала меня и придирчиво разглядывала свою работу.
Эдика не было. Странно. Обычно он был на месте весь рабочий
день, сражаясь с монстрами. У меня давно уже сложилось впечатление,
что он пустил крепкие корни и утратил способность к передвижению.
Даже, кажется, в туалет не выходил. Не удивлюсь, если выяснится,
что он ради этого носит памперсы.
- А... где Эдик?
- Валерий Евстигнеевич его вызвал, – пожала плечами Алина. –
Небывалый случай...
Мдаа... Что за день такой сегодня? Никогда монарх не снисходил
до плебса, общался только с главным редактором, а теперь вдруг всех
таскает к себе на ковер. Ох, не к добру эти перемены...
Интересно, он не скажет Эдику про мои душевные терзания, не
выдаст меня? Ох, надеюсь...
Пока я перечитывала с Алинкиного экрана сверстанный текст,
стремясь выловить неудачные переносы и лишние пробелы, Леокадия
Аркадьевна разглядывала меня. А налюбовавшись вдоволь,
изрекла:
- Вот давно бы так! Теперь вы стали похожи на женщину.
Я уставилась на нее:
- А раньше я была похожа на мужчину, что ли?
- Не на мужчину. На полевую мышь. Серо-буро-коричневые одежки
никому красоты не добавляют. А вот сегодня вы – молодцом! И дальше
так держать!
Я встала и сделала книксен:
- Мерси за комплиман. Не уверена, правда, что у меня получится.
Сегодня над моим образом потрудилась Наташа. У девочки есть вкус. У
меня – вряд ли.
Закончив с материалом по конкурсу детского рисунка, я решила
поговорить с Алиной. Она девушка хорошая, мне нравится, но
поговорить по душам – такая возможность выпадает редко. Ведь рядом
обычно обитает Эдик, и на меня поэтому нападает
косноязычие.
- Алина, как Настенька? Не лучше ей?
- Нет, не лучше, – сокрушенно
вздохнула она. – Наоборот, всё хуже становится. На гемодиализ возим
каждые три дня. Нужна пересадка почки, а где ее взять? Мне тут Эдик
по доброте душевной предложил свою почку отдать. Искренне
предложил, кстати. Но почка взрослого человека ребенку не подходит
по размеру. Да и по многим параметрам... Даже моя ей не подходит,
оказывается. Надо ждать донорскую. – И вдруг заплакала: – Лилия
Петровна, врачи помочь не могут, советуют молить Бога о помощи. А о
чем мне молиться? Ведь донорскую почку можно получить, если
погибнет ребенок, причем здоровый. Так что же получается? Мне надо
молиться, чтобы погиб чужой здоровый ребенок? Потому что так
появится шанс спасти мою больную дочь?