–
Какая картина! – поспешно воскликнула я, притормаживая у первого
попавшегося полотна, что в изобилии висели на стенах этого
загадочного замка.
–
Согласен. Редкий и очень удачный кадр, – кивнул Уинслоу,
притормаживая и оглядываясь. – В обычные дни братья стараются не
приближаться друг к другу.
Братья?
Я
с куда большим интересом воззрилась на портрет. Так, ну Данте
Праймуса опознать несложно. Вот он, на первом плане, сидит с
раскрытой книгой в кожаном корешке. Темные волосы зачесаны назад и
не спадают на лицо неряшливой челкой, поэтому можно увидеть лицо.
Золоченая маска тоже не смущает взгляд, а кожа хоть и бледная, зато
без ввалившихся щек и черных кругов под глазами.
Понятия не имею, что стряслось с этим
некромантом, но раньше он выглядел куда лучше.
А
вот Кельвина Праймуса время не поменяло.
На
портрете он сидит на кресле, закинув ноги на подлокотники, и с
вызовом улыбается всему миру. Хорош, чертяка!
И
это я утверждаю с позиции человека, для которого мужская красота –
один из самых спорных вопрос. Ведь кому-то нравятся лощеные
блондины, кому-то брутальные брюнеты, кому-то весельчаки, кому-то
мыслители, а кому-то кошельки всех вышеупомянутых.
Кельвин был красив. По-настоящему красив той
странной красотой, которая вызывает не восхищение, а скорее
смущение. Есть люди, на которых невозможно смотреть спокойно. Палач
был из таких.
Даже странно, что о его внешности не
упоминалось ни в одной из баек, что так охотно пересказывали друг
другу контрабандисты, убийцы и воры.
–
Тесса, идемте, – позвал Уинслоу, как раз в ту секунду, когда мой
взгляд сместился вверх, чтобы оценить третьего мужчину.
Тот стоял дальше всех, прислонившись спиной к
подоконнику, отчего его лицо тонуло в темноте и казалось частично
скрытым. Светлые волосы, скрещенные на груди руки и крестовина меча
за правым плечом: вот и все, что я успела разглядеть, прежде чем
броситься догонять ушедшего вперед дворецкого.
–
Не знала, что Праймус трое.
–
Их всегда трое. Сэр Данте – старший, самый терпеливый и больше
остальных тяготеет к научным изысканиям. Вот почему он возглавил
башню некромантов в столичной академии. Сэр Кельвин нашел
применение своим талантам при королевском дворе. Среднему брату не
осталось ничего другого, кроме как исполнить долг рода.
«Мутные. Очень мутные мужики», – подытожил
артефакт, а я на всякий случай уточнила: