И
вот тут до меня дошло.
Да, если снять металлическую перчатку,
сдерживающую процессы гниения, рука потеряет чувствительность и
подвижность. Да, начнется гангрена, появится риск заражения крови.
И да, ради сохранения жизни любому другому человеку пришлось бы
провести ампутацию, но некромант – не рядовой обыватель.
Некромантом невозможно стать. Ими рождаются.
Магия смерти доступна лишь тем, что приходит в этот мир мертвым. А
то, что мертво, умереть не может.
Меня прошиб холодный пот и ужас.
–
Ну же, Тесса, договаривайте, – хищно приподнял уголки губ
Данте.
–
Вам нужно, чтобы я сняла металл, чтобы подчинить мертвую плоть
своей воле, – севшим голосом проговорила я.
–
Молодец. Догадалась, – буркнул собеседник, и похвала там даже рядом
не стояла.
–
Но… но… но… – буксовал мой мозг. – Это незаконно. В смысле,
некромантам запрещено проводить обряд своей смерти с последующим
перерождением в лича.
–
Тесс, это просто рука. Я не имею ни малейшего желания умирать и
воскресать в виде высшей нежити. Так вы возьметесь за
работу?
«Давай, детка! Врежь ему по шарам, –
подначивал Азра. – Скажи, что этот хрен может катиться куда
подальше».
–
Мне срочно нужно выпить! – заявила я, вставая и направляясь к
бару.
«Что?! Тесса, ты спятила? – закричал
артефакт, хмыкнул и исправился. – Но ведь нормальный изначально бы
и не пошел на такое».
Я
гремела бутылками, в то время как мерзкий голос артефакта гремел в
моей голове:
«Нет, я решительно тебя не понимаю! Открытую
бутылку не бери… Я тебе говорю, поставь на место. Немедленно! А это
слишком крепкое… И вообще, лучше возьми во-он тот
лимонадик».
Назло выбрав пузатую бутылку бренди,
придирчиво понюхала содержимое. Вырвавшиеся на свободу пары спирта
ударили в нос, заставив поморщиться, и, кажется, отправили в
нокдаун благоразумие, потому что вопреки всем воплям Азры о женском
алкоголизме, я выбрала стакан побольше и щедро плеснула на
донышко.
Все же знают, что бренди – это очень крепкий
напиток? А еще это вино, которое перегнали, чтобы оно дольше
хранилось. Короче, вконец испортили хороший напиток.
Мое тело взбунтовалось: обожженное горло
зашлось кашлем, сознанию словно настучали дубинкой, желудок принял
обрушившийся по пищеводу подарок с тем же восторгом, как мирные
горожане рады внезапному извержению вулкана. То есть попытались с
криками дезертировать.