Только одного человека в нашей академии учащиеся страшились настолько сильно, что боялись подложить ему на стул облепленную шипами ветку барбариса или намазать дегтем. О том, чтобы поцеловать, осветлить трудно снимаемым заклинанием его темные волосы или облить длинную синюю мантию сахарным сиропом и обвалять в куриных перьях, даже помыслить боялись. И звали эту загадочную личность магистр Тейлор Моррис.
Он появился три года назад, сразу после зимних каникул, словно из ниоткуда. Кем магистр был прежде и что делал в стенах академии, никто из адептов не знал. Однако тот факт, что специально ради него ввели в программу новую дисциплину, пусть даже такую, как «Боевая подготовка. Стратегия и тактика ведения боя», говорил о многом.
В придачу, никто и никогда из нас не видел его лица. Оно вечно скрывалось под черной маской. Это порождало вокруг таинственной персоны много мрачных историй, и сколько бы ни пытались студенты пролить свет на истину, безрезультатно. Хотя мало кто решался подойти к нему ближе, чем на расстояние вытянутой руки.
Магистр Моррис был сильным, ловким, умным, талантливым магом, но при этом крайне деспотичным, холодным и требовательным человеком. Я восхищалась его способностями и знаниями, наслаждалась порой звучным голосом, однако более ужасного преподавателя, впрочем, как и предмета, что он вел, мне встречать не доводилось.
Как и большинство отличниц, я не любила День шалостей и пакостей, поскольку не раз становилась жертвой его почитателей. Над кем еще издеваться нерадивым адептам, если не над нами?
Прошлой весной мне посчастливилось заболеть и уехать на неделю в родной Белгилер. В этом году удача обошла меня стороной.
– Как пережить сегодняшний день и что он принесет? – задавалась я вопросом, заплетая косу и укладывая ее вокруг головы, чтобы та не мешалась под рукой. – Вот бы стать невидимой!
Хотя именно этим я и занималась на протяжении последних двух недель: не отвечала на вопросы преподавателей, одной из первых покидала аудиторию, не ходила в столовую, на лабораторных едва ли не последней заканчивала опыты. Одним словом, приложила немало усилий, чтобы раствориться в их поле зрения. Только полностью слиться с серой учебной массой не позволял магистр Моррис, произнося мое имя чаще других, чем и привлекал внимание сокурсников к моей скромной персоне.