Яблоко было целым.
Дэвин не раз и не два подходил к зеркалу с магическим стеклом, надеясь, что произошла ошибка и он все-таки увидит половинку, а не целый плод. Он менял стекла и зеркала. Яблоко оставалось целым. Возможно, именно оно и делало Дэвина тем, кем он был.
– Ну здравствуй, сын.
Дэвин обернулся к отцу, вдруг поняв, что так и не успел продумать, как себя вести. Держаться смиренно или в определенной степени дерзко? Сопротивляться, ругаться или давать покорные обещания немедленно сплавить куда-нибудь эту несчастную Джемму? Будто в столице мало невинных девушек – только свистни, сразу толпа сбежится.
– Здравствуй, отец, – ответил Дэвин. – Что-то случилось?
Лицо государя дрогнуло. Высокий, сухощавый, начинающий лысеть, он напоминал святых подвижников, которых Дэвин видел в книгах. Ничего для себя, все ради страны и народа. Впрочем, это была только маска, и его величество Кормак с удовольствием носил ее, не отказывая себе в самых разных радостях. Например, в том, чтобы смотреть, как расстреливают мятежников. Или в том, чтобы отправить их детей на аукцион рабов.
За это государь недолюбливал Дэвина – Кормак прекрасно понимал, что сын видит его насквозь, и ему это не нравилось.
– Ее величество всю ночь не спала. Лейб-медик не отходил от нее, – сухо сообщил Кормак. – Даже странно, почему ты не жалеешь нервы своей бедной матери.
Дэвин пожал плечами. В отличие от отца, который поддерживал с сыном хоть какие-то отношения, ее величество Тесс демонстративно отказалась от ребенка. Она не могла родить темного мага, все это совершенно невозможно и даже неприлично.
Сначала Дэвин не понимал, почему матушка с такой любовью возится с другими детьми и отворачивается, стоит ему приблизиться к ней. Потом ему объяснили. Если отец любил своих детей вне зависимости от их изъянов, то ее величество все считали виноватой в том, каким родился первенец. За детей отвечает мать, это всем известно. Поэтому она отвернулась и делала вид, что Дэвина не существовало.
– Я не знаю, – сказал он, чувствуя, как в груди что-то дрогнуло.
Джемма, должно быть, уже проснулась. Дэвин запоздало пожалел о том, что не оставил ей денег на новую одежду, хотя и обещал.
Кормак прошел к дивану возле окна. Сел, устало вытянул длинные ноги. Дэвин в очередной раз подумал, что очень похож на отца: такой же высокий и тощий, такой же нескладный. Только у него темные густые волосы, в мать, а отец рыжеватый и уже начинает лысеть.