Я бесшумно зашел на кухню. Ева стояла возле окна и пила кофе. Вместо ее любимой крошечной пижамки на девушке была длинная безразмерная футболка. Я скользнул взглядом по босым изящным ступням и, подняв глаза, вгляделся в лицо девушки.
Кажется, не у меня одного была бессонная ночь.
– Доброе утро, – непринужденно улыбнулся я и потянулся в шкаф за банкой с кофе.
Ева слабо улыбнулась в ответ и, упершись взглядом куда-то мне в грудь, тихо проговорила:
– Доброе утро. Как спалось?
Моя рука слегка дрогнула. Я медленно поставил банку на стол и исподлобья посмотрел на непривычно сдержанную девушку. Сердце ёкнуло от острого желания подойти к Еве и крепко сжать в объятиях.
Раньше я бы так и сделал. Щелкнул бы девчонку по носу и, пробурчав какую-нибудь глупость, с силой прижал бы к себе. Ева рассмеялась бы мне в футболку и ткнула острым кулачком в бок. Я сделал бы вид, что мне ужасно больно, а у самого сердце зашлось бы от нежности…
Блять, как же я ее люблю…
Судорожно сглотнув, я хрипло выдавил:
– Хреново спалось, если честно.
Ева вскинула на меня свои огромные глазища. Я на мгновение задержал дыхание, любуясь нежным лицом, озаренным утренним светом.
Ева молчала, задумчиво разглядывая меня. Я бы многое отдал, чтобы узнать, о чем она думает прямо сейчас.
– Что же лишило тебя сна? – наконец, спросила она, не сводя с меня своих колдовских глаз.
На ее губах играла легкая улыбка, но взгляд оставался серьезным.
Я замер, застигнутый врасплох. Ева ни за что не должна узнать о моих неуместных неправильных мыслях. Я не готов потерять ее доверие из-за своей секундной слабости. Никогда бы себе этого не простил.
Я медленно потер ладонью отросшую щетину и посмотрел Еве в глаза.
– Наверное, это старческое, – расслабленно улыбнулся я и, не дожидаясь ответа, развернулся к кофемашине.
Ева фыркнула мне в спину.
– Не рановато ли ты на пенсию собрался?
Насыпав кофе, я включил кофеварку и плавно повернулся к Еве.
– Мне тридцать шесть. Я уже прожил полжизни, – слегка откинув голову, медленно проговорил я.
Я хотел, чтобы это прозвучало, как шутка. Но блять… Смешно почему-то не было.
Половина позади.
Я сам не заметил, как с силой сжал край столешницы, ощущая болезненное жжение в пальцах.
Но жжение в груди было гораздо пронзительнее.
Взрослая жизнь Евы только начиналась, а моя уже перевалила за середину…