– В Верхних Волочках, – строго поправила Людмила. – Да не волнуйся ты так, я уже все придумала, а то достали своими письмами. Прикинь, на бумаге мне пишут, как доисторические неандертальцы.
– И что ты им сказала?
– Что уезжаю на все лето в Арктику.
– Зачем?
– Чтобы волонтером работать.
– В Арктике?
– Ну да. Там пингвины падают, когда вертолет садится. Их воздухом опрокидывает.
– Допустим. А ты тут при чем?
– Я буду пингвинов поднимать. Волонтеры же всем помогают.
Губернатор закашлялся.
– Как тебе идея? – требовательно спросила Людочка.
– Лапуля, прекрасно, у меня нет слов. Только пингвины не в Арктике, а в Антарктиде живут.
– Какая разница?
– Да никакой, просто уточнил. Главное, что в Англии тебе будет намного комфортнее, чем в Арктике и в Антарктиде, вместе взятых. Это элитное учебное заведение: язык, конный спорт, гольф… Возьмем тебе в Англии новую симку и будем созваниваться. Я для тебя останусь единственным мужчиной, говорящим по-русски.
– А не по-русски?
– Лапуля, не дразни… Веди себя прилично, не позорь родину. – И он довольно рассмеялся собственной шутке.
– Хорошо, – заворковала Людочка, – стану ходить как паинька. В белых носочках, в коротеньком платьице в шотландскую клетку и без трусиков.
В голосе появились хрипотца и низкие интимные нотки:
– Это чтобы ничего себе не натирать и не отвлекаться от занятий. Да, любимый?
Сергей Палыч нервно сглотнул набежавшую слюну и сжал трубку. Все-таки умела эта бестия взять такую ноту в их разговоре, что его бросало в какой-то первозданный, подростковый жар. Он так ясно представил ее ноги, вызывающе длинные и ровные, едва прикрытые сверху шотландской клеткой, что закралась предательская мыслишка: «А может, пошел к черту этот горсовет? Плюнуть на все, взять яхту и разложить эти ноги прямо на палубе вместо мачт… И пусть ветер поднимает ее юбку, а под ней чтоб ничего не было…» Но он взял себя в руки, вытер пот со лба и тихо сказал:
– Значит, договорились. Чтоб духу твоего все лето тут не было!
Людочка хихикнула, поняв, что пережил губернатор в эти секунды, и перешла на английский:
– Бай-бай.
– Чао, – не подкачал губернатор.
Повесив трубку, он открыл ежедневник и поставил галочку напротив корявой надписи «Отправить на лето». Он избегал писать имена, свято соблюдая конспирацию даже в собственном ежедневнике. Это было на уровне привычки. Никаких имен и прочих персональных данных. Дело в том, что Сергей Палыч Чернышев был женат и не собирался разводиться.