Ещё беспокойства прибавляло поведение Вейдера. Около года назад
ученик сильно изменился, и это изменение совпало с мощными
возмущениями в Силе. После памятного совета, на котором лорд ситхов
был неестественно взвинчен, он спешно отбыл из дворца и с тех по,
скакал по всей галактике, общаясь с Сидиусом только по голосвязи. В
нём как будто, вновь проснулся тот непосредственный, энергичный
юноша. Донесения ИСБ не успевали дойти до дворца, а лорд уже был в
другом месте. На Куате он беседует с ведущими инженерами о будущем
флота и армии. Через неделю – принимает экзамены у курсантов и
формирует новую эскадрилью под личным командованием. Которая уже в
следующем месяце гоняет пиратские кланы во Внешнем Кольце. Недавно
Арманд жаловался, что Вейдер сдёрнул его дочь с оперативной работы
и направил в вотчину Заарина с какими-то мутными приказами.
Подобное поведение ученика радовало и настораживало
одновременно. Радовало оно тем, что именно энергия и
предприимчивость молодого Скайуокера много лет назад привлекла
внимание Сидиуса. Конечно, Вейдер вовсе не был таким уж
бесчувственным, каким сам хотел казаться. Палпатин не стал бы
Императором, если бы плохо разбирался в людях. Его не обманули
напускные холодность и безразличие. В конце концов, почему ученик
год за годом упорно лез в самое пекло, когда с его-то должностью
давно пора занять удобное кресло в штабе и спокойно руководить
оттуда? Огонь, горевший в душе молодого Скайуокера, погас вместе со
смертью его возлюбленной (сарлакк бы побрал эту гиперактивную
поборницу справедливости!). Долгие годы ученика мучили сомнения и
сожаления. Всё, кроме битв, совершалось как бы по инерции, без
былого огня. И Император понимал, что однажды это приведёт того к
гибели. Но вот, внезапно, тлеющие угли вновь превращаются в пламя.
Он помнил, как, на собрании привычно прощупал эмоции Вейдера и чуть
не «оглох». Чистая, незамутнённая ненависть к Таркину. Глубокое
отвращение от вида фоллинца. Неподдельный интерес к прятавшемуся в
нише телохранителя, чиссу. Палпатин обрадовался, что ученик внял
его советам и вновь почувствовал вкус к жизни.
С другой стороны, такое внезапное изменение настораживало само
по себе. С чего вдруг человек сбросил бремя переживаний, которое
нёс долгие годы? Сидиус привык всё знать и всё контролировать. Там,
где не было возможностей для прямого контроля, мог ограничиться
наблюдением. А в этой ситуации у него не было ни того ни другого.
Какое-то ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ событие позволило Вейдеру вырваться из плена
вялотекущей апатии. Нечто очень важное, наверняка связанное с тем
памятным возмущением в Силе. Но что именно? Обновлённый лорд,
безусловно, нравился Императору, в таком состоянии он принесёт
гораздо больше пользы ему и его Империи. Однако ситх вовсе не
собирался оставлять без внимания тот факт, что что-то могло так
сильно повлиять на его «правую руку» без ведома самого Сидиуса.
Вейдер упрям и, если изначально решил держать что-то в секрете,
переубедить его сможет только прямой приказ. Слишком грубо и
прямолинейно, по меркам Палпатина. При наличии иных вариантов
мастер интриг всегда предпочитал тонкие пути и изящные решения. А
раз эта информация не имеет критического значения, то можно
поиграть с учеником. Ему нужен был человек, способный пробиться под
броню Вейдера. Тот, кому он откроется. Тот, кто будет жить своей
ролью. И подобная личность у него есть. Она, даже не осознавая
этого, сможет сыграть на ностальгии и чувстве вины младшего лорда.
Несмотря на бурлящую в ученике мощь Тёмной Стороны, он так и не
смог избавиться от глуповатой наивности, веры в честь и прочую
ерунду.