– Да кому он нужен – дом наш? Мы же пытались его продать, даже за копейки не берут. Да и разваливается он уже – старый, деревянный, в нем еще моя бабушка родилась.
– Да уж… – подперла Вика рукой голову.
В запасе у них оставалось минут пять, не больше, а потом опять мчаться на работу. И так каждый день, не считая выходных. Да и выходные у них совпадали не часто – у Вики они были плавающие, а у Иры суббота с воскресеньем, в которые они с мамой подрабатывали реализаторами на рынке.
– А какие-нибудь драгоценности? Может быть от бабушки?.. – встрепенулась Вика.
– Да ты что! – покатилась со смеху Ира. – Какие драгоценности! У мамы даже обручального кольца нет. А моя бабуля всю жизнь проработала дояркой. Какие уж тут фамильные ценности, – никак не получалось у нее перестать хихикать. – Было бы что продать, уже бы давно продали…
– Девственность, мать ее! – треснула Вика кулаком по столу.
– Что, девственность? – не поняла Ира.
– Да в пору ее продавать, раз ничего другого нет, – невесело усмехнулась Вика.
– Да кому она нужна – моя девственность. Не велика ценность…
– Ну это ты зря. Ой! Я уже опаздываю. Давай, Ириш, созвонимся, – и Вика умчалась из кафе.
Ира не торопилась особенно, еще оставались пятнадцать минут обеденного времени. Да и если опоздает немного, не велика беда. А посидеть в прохладе хотелось подольше. И из головы не шли слова подруги. Продать свою девственность! – придумает же тоже. Разве такое продается? И есть ли этому цена? Какие только глупости не придут в голову от отчаяния.
Как ни гнала Ира эту глупую мысль, та не хотела покидать голову. До конца рабочего дня она нет-нет, да возвращалась к ней. В конечном итоге сама себя уже считала не совсем нормальной, раз думала о том, как продать то, что и даром никому не нужно. Вернее, желающие бы точно нашлись – уродкой Ира себя не считала, а многие, так и вовсе, находили ее красивой, с чем она тоже не была согласна. Но с парнями у нее не складывалось, да и времени на них не было.
В подъезд дома, где на втором этаже располагалась их коммуналка, Ира заходила, не дыша. Вечно тут воняло протухшим мусором и кошачьей мочой. На этаж взлетела через ступеньку, и только в коридоре, захлопнув за собой дверь, перевела дух, заодно привыкая к темноте. Лампочка снова куда-то испарилась чудодейственным образом. Вот уже месяц, как никто ее не собирался менять. Они с мамой тоже не будут этого делать, потому что в последний раз именно они купили и вкрутили новую лампочку. Продержалась та ровно сутки, после чего исчезла. С тех пор живут в темноте.