…Я заметил их сначала боковым зрением: что-то взметнулось над выступающим в море утесом. Резко повернув голову, я увидел длинноногих птиц в оперении пронзительной белизны. Снежная стая с семью черными пунктирами клювов неслась прочь, восьмой клюв был спрятан под крыло, оставаясь на земле. Птица стоически переносила непогоду, замерев на одной ноге. Она напоминала эскимо на коричневой палочке, только грустное, какое-то обиженное эскимо. Я чувствовал, что передо мной разворачивается драма, и я могу наблюдать ее изнутри, поскольку, стоя по колено в воде, полностью слился с мокроточащим пейзажем. Тут одна птица отделилась от стаи, подлетела к оставшейся на земле соплеменнице и «шепнула» ей что-то, скрытое от меня в шуме волн. Головка с белоснежным хохолком вынырнула из-под крыла, мир снова обрел для нее краски. Затем последовал мощный взмах крыльев – и вот уже вся стая, словно объединенная невидимыми связями ломкодвижущаяся молекула ДНК, устремилась в открытое море. В тот момент я завидовал свободе этих неведомых мне белоснежных созданий, которые могут вот так в одно мгновение, снявшись с места без вещей, без виз и кредиток, в проливной дождь, рассчитывая только на мощь крыльев и врожденные безотказные радары, полететь своим, только им ведомым маршрутом.
Куда же для начала полетим мы с вами? Знакомый вопрос для тех, кто отправляется в Путешествие. И поскольку, как сказал поэт, «лучше гор могут быть только горы», начинать лучше с Троодоса. К тому же, вот увидите, троодосские горы – идеальное место для размышлений о том, с чего мы начнем разминаться в своих способностях чувствовать этот остров. Но не так, как нам предписывают глянцевые путеводители, а по-другому. Как именно? Вот сейчас и попробуем. Обувь удобная, солнечные очки на месте? Тогда можно начинать и отправляться в горы.
Взбираться по серпантину дорог с отвесными горными склонами и само по себе непросто, но делать это по «встречке» (ведь движение здесь, как в Англии или Японии, левостороннее, а потому, на наш взгляд, – «неправильное») психологически непросто вдвойне. Наконец, когда мотор заглушен, чай выпит и сделано несколько шагов по пешеходной тропе, названной в честь Артемиды и убегающей вдаль под тенистые кроны ливанских кедров, напряжение отступает. И теперь ты будто впитываешь умиротворенность ландшафта через молчаливое его созерцание. В памяти начинают всплывать поэтические строки, например, вот такие – из Пастернака: