Мужчина был чуть выше меня. Шатен. Его худощавая стройность и лукавый прищур определенно нравились мне. Проницательные темные глаза, прямой нос и четко очерченный рот. Суровая мужественная лепка лица, складка между бровями, выступающие скулы и сексуальная припухлость губ лишали его тонкие черты какого бы то ни было намека на смазливость. Он держался уверенно и непринужденно. И, по всей видимости, обладал неплохим чувством юмора.
– Ну что ж, – усмехнулся он, – если уж так все получилось, давайте знакомиться.
Пригладив густые жесткие волосы, он протянул свою пятерню мне.
– Александр.
Я подала руку в ответ. Он бережно взял ее и, галантно наклонившись, поцеловал. Я оглянулась. Пустынная тихая улица была единственной свидетельницей этой полуночной куртуазности.
– Ольга. Правда, смешно? – застенчиво улыбнулась я. – Стоим здесь…
– Ну и что, не разбились, слава богу. – Александр поглядел на часы. – Половина первого. Вы всегда так поздно ездите?
– А вы всегда так поздно гуляете? – в тон ему спросила я.
Он пожал плечами и отрешенно уставился в дальний конец улицы.
– Я еду от подруги, – тихо проговорила я, – а здесь вдруг такое! Вас определенно кто-то хотел убить.
– Да бросьте, – выйдя из задумчивости, он с беззлобной насмешкой посмотрел на меня и снова потер левую руку, – кому я нужен?
– Что у вас с рукой? – обеспокоилась я.
– Открытый перелом со смещением, – пошутил Александр.
– А что, если нам поехать ко мне? – смело предложила я. – Надо все-таки обследовать вашу руку.
– Спасибо за заботу, но не стоит хлопот, хотя… – Он напряженно вглядывался в окрестную тьму, будто думал увидеть что-то.
– Машина двигалась с незажженными фарами, – озабоченно сказала я, – вы не догадываетесь, кто это мог быть?
– А что, давайте где-нибудь выпьем, – вместо ответа предложил Александр, – бар «Грива» должен еще работать.
– Я не пью за рулем, – с сожалением произнесла я, – но чашка кофе мне не повредит!
Я заулыбалась как последняя идиотка.
– Отлично, – просиял Александр, – вы отважитесь взять на борт такого опасного пассажира, как я? – улыбнулся он.
Улыбка, надо сказать, была его коньком. Какая масса оттенков! Она составляла львиную долю его обаяния. Ему вполне можно рекламировать какой-нибудь «Орбит Уинтефреш» или «Блендомед-комплит».
– Мне ничего не остается делать, – с юмором отозвалась я, – прошу.