человеческих женщин. В понимании
Эшки, её живой насест тащился до безобразия медленно, невероятно
шумно, был отвратительно неуклюж… и никак не желал исправлять свои
бесчисленные недостатки! Ух-ху-у!
Промучившись в таком режиме чуть ли
не тридцать минут (показавшиеся ему намного длиннее
номинала!), Мийол решил проблему совместного передвижения
несколько… резко. Радикально даже. Он просто-напросто взял и снова
убрал барьеры, разделявшие его и фамильяра. Стал из человека-мага и
птицы-атрибутницы единым существом в двух телах, Мийолом-и-Эшки.
Тот хаотический символ, что вцепился в среднюю оболочку его ауры,
начал расходовать ману раза в три активнее прежнего, подсасывая
также и прану. Чуждость состояния единения царапала своей полной
неестественностью инстинкты крылатой части, напрягая и подавляя
часть человеческую, но… все остальные сложности с неудобствами
чудесным образом испарились.
Единый и словно раскрывшийся,
выросший сам в себе, как никогда ранее, Мийол-и-Эшки скользил через
ночное диколесье – всё ещё громковато по меркам Серокрылых Филинов,
но уже намного тише и ловчее прежнего. Движения его обрели
плавность, а работающая активнее, чем обычно, скрытность
напарницы распространилась на них обоих. Опять-таки не без огрехов,
но всё-таки куда лучше, чем раньше. Закрыв свои глаза, всё равно
почти бесполезные во мраке, тот-что-скорее-Мийол впал в состояние
между полусном и восстановительной медитацией. И надо заметить,
несмотря на возросший расход маны его свежеобретённым Атрибутом,
такая медитация на ходу перекрыла суммарные траты. Понемногу, не
столь легко и быстро, как при неподвижности – но резерв начал
наполняться. Ну а та-что-скорее-Эшки сумела поймать баланс и свела
траты с восстановлением сил к нулю. Ей, конечно, всё ещё хотелось
взлететь, быстренько поймать и съесть добычу, лучше даже не одну,
однако текущее положение дел стало… приемлемым.
Шаг за шагом, час за часом
Мийол-и-Эшки уходил всё дальше от селения. Поляна, где он-они
заключили союз, находилась на зыбкой границе меж ближним диколесьем
и средним – и ныне молодой маг со своей союзницей шли навстречу
опасности. Шли туда, где потоки Природной Силы быстрее и
насыщенней, где земная твердь стремится к облакам, образуя пологие
поначалу, но чем дальше, тем более крутые и высокие холмы,
понемногу (примерно через два дня пути по прямой) переходящие в
Синие Увалы. До их границы, то есть до дальнего диколесья, Мийол
ранее не доходил; да ведь туда даже не всякая группа среднеранговых
Охотников рискует углубиться! Но он знал – и по рассказам, и по
картам из книг, – что за Синими Увалами, спустя ещё неделю пути или
около того, вздымаются настоящие горы: Кладезь-хребет. Их скребущие
тучи вершины белы от застывшей влаги. В их удобных для обороны
долинах с имперских времён сохранились форпосты человечества,
Рубежные Города. И по меркам любого из тех городов родное селение
Мийола могло считаться не более чем унылым захолустьем, отстойником
слабаков и неумех. Раньше молодой маг мечтал добраться до одного из
них…