И вот тут стоп, задвинуть челюсти, унять фантазию и подождать
пояснений! Пояснения таковы: аэды не утверждают, как именно любил
быка Парис. Во избежание толкований в духе «Пасифая там чего-то
тоже на целого Минотавра налюбила» - понадеемся, что там были
чистые, духовные, платонические отношения. Высокие чувства.
Эстетическая привязанность (с яблочком ты был бы еще прекраснее!).
Нежная дружба. Мужская солидарность (производитель, ути-пути). Ну,
в общем, там было много чего возвышенного, из-за чего Парис
ударился в грусть, а потом в несознанку, а потом в решение любой
ценой не допустить, дабы любимый бык стал чьим-то там призовым
шашлыком.
Пастух таки ушел в Трою на состязания. Причем гнев по причине «у
меня забрали любимого бычка» оказался почище настойки берсеркера:
на состязаниях Парис заборол всех, даже Гектора.
После чего был узнан Кассандрой и спасен от теплого сестринского
приветствия (лови топорик в лоб, милый брат!) родителями, в которых
как-то внезапно проснулись отцовско-материнский чувства («Ой, а
помнишь, я еще про него сон жуткий видела!» - «Точно, а я-то еще
его убить приказал, как мило!»).
В общем, Парис был возвращен, так сказать, в лоно. И какое-то
время даже вполне спокойно жил себе как царевич, но тут появилась
уже Афродита с сообщением, что хватит, хватит уже любить быков и
нимф, давай уже, строй корабль, пора любить Елену.
Корабль был построен, и для начала смерть Парису предсказал брат
Гелен. Когда Парис не послушал и уплыл, вслед ему смерть уже всей
Трое предсказала Кассандра (эту не послушали уже троянцы).
А Парис вполне спокойно явился в Спарту к Менелаю как гость. И
Менелай, конечно, повел себя самым многомудрым образом: «Да, мне
тут нужно ехать на Крит по делам, оставайся в моем доме с моей
очень прекрасной женой, очаровательный и незнакомый мне мужик!»
Польщенный таким доверием, Парис не только очаровал и увел Елену,
но и прихватил с собой сокровищницу Менелая – сказали, мол, не
стесняйся, я и не стесняюсь…
Елена, у которой природная флегматичность наложилась на чары
Афродиты и Париса и приправилась пенсионным возрастом, в принципе
не возражала. И когда на пути в Трою бог Нерей произвел контрольный
и таки предсказал смерть Трое и Парису огулом – даже отговорила
Париса тревожиться. Мол, ничего, это бывает, это так, разовое
пророчество…