– И перманентно недовольная Вера Петровна, – добавил Новосёлов.
– Ты не прав. Её недовольство всегда обосновано. И только изредка беспричинно.
– Ладно, пошли, – согласился тот. – Не станет же колом от этого рюмка.
– Только пятая. Она и есть обоснованность недовольства.
Оба расхохотались. Полусонные прохожие, что чередой растворялись до этого в глубине аллей, с удивлением оглянулись на пару моложавых мужчин, завидуя их хорошему настроению. В этот чудный майский день всё было далеко не так, как им показалось.
– Послушай, водку нужно пить обязательно в галстуке, – серьёзно сказал Сергей и, открыв шкаф, протянул один из них другу. – Это коньяк допускает послабления.
– Ты полагаешь? – повязывая галстук и явно соглашаясь с ним, произнёс Новосёлов.
– Совершенно иной вкус. Вот увидишь.
Они направились к столу.
– Ну, ни пампушки к борщу, ни обёрнутого черемшой сала вам не обломится. А вот селёдку с холодной картошкой и много мяса гарантирую. Всё на столе, сметану положишь сам, – верная своему стилю, произнесла жена и направилась в соседнюю комнату.
– Вера, а ты не разделишь с нами… – слова Новосёлова прозвучали уже вдогонку.
– Увольте.
– Княгиня ответила отказом. Ты что, не знаешь, Вера Петровна не любит присутствовать на действе. Она появляется только в антракте. И не терпит гостей, кроме Светы с Ленкой да, пожалуй, тебя.
– Княгиня?
– А ты посмотри на её внешность. Как такие могли оказаться в Сибири? Точно из «бывших». В Америке принимают за стопроцентную американку, в Германии – за немку. А речь? А манера не торопиться никогда и ни в чём? По жизни. Умение терпеть и стерпеть все, в том числе меня, что сразу на золотую звезду «героя» тянет. Как пить дать из сосланных. Пожалуй, одну такую же ещё знаю – с Маршала Жукова. Это мы – потомки Чингисхана, арап твою мать!
Оба снова расхохотались. Сергей отодвинул два стула: – Вообще-то для идиллии не хватает дождя за окном. Не сильного, но обязательно продолжительного дождя. Знаешь, так мерно барабанит. Мерно и долго. Хорошо думается при этом.
– Да я смотрю, у тебя целый процесс, – заулыбался Новосёлов. – Обставляешь, значит?
– Павлины, говоришь? А как же. Поди, не каждый день усугубляем.
Хозяин весело потёр ладонями.
Когда третья рюмка, как и положено, полетела «мелкими пташками», Новосёлов отставил мизинец в сторону и, положив двумя пальцами солёный помидорчик в рот, произнёс: