– Да подожди ты с детскими! – одергивала его Клавдия. – Может, у вас еще не получится завести ребятишек.
– Свои не получатся, чужих усыновим. Я хочу, чтоб мой дом наполнился детскими голосами.
Однако дом наполнился не ими, а горьким плачем Клавдии. Невеста Ромы, конечно, тоже горевала, только что такое ее боль по сравнению с материнской… Мужа молодая женщина себе еще найдет, а другого сына у Клавдии уже не будет.
После гибели Романа ее каждый день посещали мысли о смерти. Но Клавдия не мечтала о ней, просто много думала. И очень часто представляла. Пожалуй, это стало главным развлечением несчастной матери. Клавдия продумала все до мельчайших деталей. То, как она умрет. В каком гробу она будет лежать. А после – под каким памятником. Хотелось светлый, гранитный. И чтоб на нем был высечен определенный портрет. На нем она очаровательна, задорна, в шляпке с пышной розой. Такой ее сфотографировал Рома, когда они отдыхали в Ялте, и этот снимок стал их любимым.
А умереть Клавдия «планировала» от сердечного приступа. После бокала хорошего вина и сигаретки почувствовать боль в груди, зажмуриться и – умереть. Но не раньше, чем через пять лет. Пока она чувствовала себя еще полной сил. Вот только сегодня что-то расклеилась. И физическое состояние оставляло желать лучшего, и моральное. Давление скакало весь день, а на душе тяжело было.
И мысли какие-то нехорошие. Мысли, мысли, мысли…
И все так раздражали!
Клавдия очень боялась умереть во сне. Почему? Она не знала. Другие люди только об этом и мечтают, а ей казалось страшным шагнуть из одного небытия в другое. Поэтому сегодня не хотелось лежать в кровати. Сидела в гостиной у потухшего камина и в очередной раз прокручивала в уме сценарий своих похорон.
Надо будет сказать подруге, чтоб гвоздик на могилу не клали. Не люблю я их!
Тут Клавдия услышала шорох. Сначала подумала, что это Рома ходит… его дух…
Но нет, по дому бродил живой человек. До слуха женщины донеслось его дыхание.
Через несколько секунд она увидела и его самого… еще не зная о том, что перед ней тот, кто этой ночью лишит ее жизни.