От Любы ничего нет, и мама не пишет, хотя я ей отправил открытку.
Где-то за Ораниенбаумом, как и вчера, идет артиллерийская стрельба. Пока редкие выстрелы, а могут быть разрывы падающих бомб.
17 июля 41
От Любы никаких вестей, от мамы получил открытку.
На фронте без перемен.
Сегодня введен институт комиссаров в армии и флоте.
С 18 июля в Ленинграде, Кронштадте и Петергофе введены карточки на продукты.
Военнослужащие переходят на бесплатное довольствие.
23 июля 41
Москву бомбили 21 июля, прилетело больше 200 самолетов, из них около 20 сбито, просто безобразие: на таком расстоянии и допустили бомбить столицу.
Товарищ Сталин назначен наркомом обороны.
На фронте никакого движения: ни туда, ни сюда, по сводкам – идут упорные бои.
Получил от Любы два письма, пишет, что устроилась у хорошего хозяина, на станции Лом, разъезд Ваулова, Ярославской области, деревня Сайготово. Послал Любе деньги: 100+180+200+150 руб.
Маме дал денег – 250 руб. и послал почтой 100 руб.
Шуре послал 120 руб за Любины валенки, пишет, что бежала из Минска с одним чемоданом.
Меня назначили в ополчение, с кораблями пока неплохо.
24 июля 41
Ожидаем, что немцы применят газы. Это явствует из секретных документов, захваченных на фронте. Об этом передают по радио информсообщения.
Москву, говорят, еще бомбили два раза, скоро будем Берлин бомбить.
На фронте идут упорные бои. Да, идет большая война, много людей погибнет, многих сделают калеками, многих – несчастными. Жалко народ, даже германский и то жалко. Так нельзя жить, так жить мерзко. Я не знаю – трус я или нет, доказательств нет, надо думать, что трус, потому что побаиваюсь, но жалею народ не из-за трусости, а просто гибнут люди от произведенных ими же самими машин и орудий войны.
Эх, как было бы хорошо, если бы я этого не понимал, был бы чистым патриотом или националистом, но нет, воспитан не так, жалко весь народ, не взирая на национальность. Может быть это глупо, но это так.
25 июля 41
Сижу в кочегарке лесозавода, пришел помыться в душе. Писать, собственно, не о чем, но поскольку и делать нечего: в душе моются начальник завода и комиссар, то я пишу.
Сегодня получил разрешение идти спать на квартиру, где редко бываем. Сегодня помоюсь и посплю на мягкой кровати с полностью разутыми ногами. Сплю больше на заводе на раскладных койках, у нас их почему-то называют «разножки», под головой – противогаз. Надо как – нибудь из дома привезти подушку «думку».