У мамы была младшая сестра Шарлин, обычно мы называли ее Чок. Джинни присматривала за ней. В старших классах Чок была чирлидершей[6], а я стала крошечным талисманом команды. Она могла тайком уместить всю команду в машине, при этом девчонки лежали и в багажнике. И я чувствовала себя такой же взрослой, участвуя в их интригах. Они наряжали меня, а Джинни делала прическу – для важных событий в школе. Мое появление было большой неожиданностью: я выбегала в нежно-голубом платье, произносила приветственную речь и завершала все коронным приемом, которому меня научили, – подбрасывала птицу в небо. Это были мои первые, пусть и короткие, выступления, которыми я наслаждалась. Джинни чувствовала себя самой счастливой матерью, и мне это нравилось.
В те дни мой отец работал в рекламном отделе Roswell Daily Record. Каждое утро он оставлял маме пачку сигарет и один доллар, на который она обычно покупала для нас огромную бутылку пепси в магазинчике за углом. Папа был на пути к успеху – он много работал и усердно играл, иногда слишком усердно. Он мог пойти гулять с моим дядей, чтобы выпить, и порой это заканчивалось потасовкой (имейте в виду – им тогда было примерно двадцать лет). После таких попоек папа нередко приходил побитый. Он любил драться и наблюдать, как дерутся другие. И меня он тоже брал на местные соревнования по боксу. Мне было около трех лет, когда я стояла на стуле, стараясь что-то увидеть на боксерском ринге. Глядя на двух избивающих друг друга мужчин, я спросила:
– Какого цвета боксерские трусы игрока, за которого мы болеем?
Это было время нашей с отцом близости.
У обоих моих родителей, если можно так выразиться, было наплевательское отношение к честности. Мне кажется, что папа испытывал небывалую радость, когда мог кого-то одурачить. Для него было в порядке вещей во время оплаты чека взять и сказать:
– Сейчас вырублю тебя, решай – либо пан, либо пропал.
В нем всегда был этот азарт, и он постоянно искал способ, благодаря которому ему все сходило с рук. Тогда я не знала, как выразить это словами, но его безрассудство меня волновало. Я всегда вела себя настороженно и бдительно по отношению к другим людям, готовым выйти из себя. У меня остались смутные воспоминания о человеке, который появлялся у нас около дома и настойчиво стучал в дверь. Мне тогда было четыре, и у меня случилась паника – было страшно находиться в собственном доме. Вероятно, это был человек, которого папа обманул. Или, может быть, он переспал с женой того парня.