– Настя не была наркоманкой! И с собой она не покончила!.. Если бы она захотела расстаться с жизнью, то непременно оставила бы посмертную записку. Она была внимательной и заботливой девушкой.
– А ты-то откуда знаешь? – внезапно спросила Лариса.
Ромаев покраснел, замялся и опустил голову.
– Ты имел на нее виды?
Поскольку Алексей не отвечал, она поняла, что недалека от истины.
– Записку, как я поняла, вы не нашли.
– Не нашли, – подтвердил Алексей и сглотнул слюну.
Ларисе вдруг стало немного не по себе за то, что ехидничала в этой ситуации. Может быть, у человека любовь, а она насмехается. К тому же Настя умерла, а Ромаев, наверное, переживает…
– Кто первым обнаружил тело? – спросила Лариса.
Последовала неожиданно продолжительная пауза, после чего Алексей глухо проговорил:
– Обнаружил Настю ее ухажер: у него ключи от ее квартиры. Он же вызвал «Скорую» и милицию. Но милиция, как я уже сказал, никаких улик не нашла: ни следов борьбы, ни отпечатков чужих пальцев.
– У кого еще имеются ключи от квартиры? – спросила Лариса, уже выстраивая в голове треугольник: неизвестный ухажер – Ромаев – Настя.
– У самого Карякина, у Насти и… – Ромаев вздохнул. – И ее парня.
– Значит, всего было три комплекта ключей?
– Да, выходит, так.
– А кому принадлежит квартира?
– Бабушке Насти, матери шефа. Она сейчас живет в Самаре у своей дочери и нянчит правнука. Сама же Настя стала жить там с осени – то есть полгода как.
– Понятно.
– Вообще я думаю, что это дело рук ее ухажера, – мрачно проговорил Ромаев и нахмурился. – И хочу, чтобы он был изобличен.
– А откуда такая уверенность?
– Настя в последнее время жаловалась отцу на непонимание в отношениях с ним.
– Ну и что? – возразила Лариса. – Это что, мотив для убийства?
Ромаев насупил брови еще больше.
– Может быть, он и приучил ее к героину, – добавил он.
– Были какие-то вещи, которые указывали на это?
– То есть? – Ромаев одарил Ларису вопросительным взглядом.
– Он был наркоманом? – прямо спросила она.
– Нет, – со вздохом был вынужден признать Алексей. – По крайней мере, я не видел. Я, признаться честно, мало о нем знаю, – раздраженно проговорил он. – Мне он не нравился: наглый, самоуверенный!.. Кажется, летчик… вертолетчик… или еще какой налетчик. А может быть, и просто никто. Так, соврал для пущей важности. Много ли нужно, чтобы вскружить голову неопытной девчонке?