– Ой, Ольга, привет, – Марина явно обрадовалась моему приезду, но появившаяся на ее лице улыбка тут же превратилась в гримасу боли.
– Да что с тобой? И где Сергей Иванович?
– Сергей Иванович пошел обедать, – начала она, прижимая тряпку к голове. – Я осталась здесь одна и решила заварить себе кофе…
– Да брось ты эту щетку, – я забрала у нее орудие совсем не секретарского труда и усадила ее в кресло. – Вот теперь рассказывай.
– Так я почти все уже тебе рассказала, – она снова поморщилась. – Я насыпала в чашку кофе, подошла к чайнику и тут услышала, как открывается дверь. Ну, я подумала, Сергей Иванович вернулся. И вдруг ба-бах – искры из глаз, все потемнело, и я отрубилась. Очнулась – вся мокрая – лежу на полу посреди осколков от кувшина, башка разламывается, – Маринка шмыгнула носом и разревелась. – Что же это такое?
– Разберемся, – я наклонилась к Маринкиной голове. – Дай-ка я сначала посмотрю, что у тебя с головой.
Я попыталась снять ее руку с головы, но Маринка заорала еще громче.
– Да не ори ты, ради бога, – прикрикнула я на нее, – или сейчас вызову «скорую».
Иногда даже окрик успокаивает лучше, чем терпеливые увещевания. Маринка хоть и была моей подругой, но относилась ко мне, как к своему начальнику, и к тому же до смерти боялась врачей. Поэтому, когда я убрала с затылка ее руку с тряпкой, она уже не сопротивлялась, а только тихонько поскуливала, как щенок.
Ничего, в общем-то, страшного – раны нет, но огромная шишка выросла уже размером со сливу. Главное – чтобы не было сотрясения.
– Ну что там? – жалобно спросила Маринка.
– Жить будешь, – ответила я, меняя ей влажную тряпку. – Тебя не тошнит?
– Кажется, нет.
– Тогда все в порядке.
Я уже ссыпала осколки кувшина в корзину для бумаг, когда в редакции появился Сергей Иванович.
– Оленька, – обрадованно воскликнул он, – с приездом, как отдохнула?
Я еще не успела ответить, как он, взглянув на Марину, державшую руку на голове, поинтересовался:
– Что это с тобой?
– Кто-то ударил ее кувшином по голове, – ответила я за нее. – Посмотрите, ничего не пропало?
Удивленный Сергей Иванович прошел в мой кабинет и тут же вернулся, необычайно взволнованный.
– Исчезли фотографии, которые принес Дима Клочков… Ну тот, про которого я тебе говорил по телефону.
– Понятно, – протянула я. – Значит, кто-то не хотел, чтобы мы их увидели. Видимо, на них изображено действительно что-то такое, что может изобличить преступника. По крайней мере, он так думал. А где этот герой войны? – посмотрела я на Сергея Ивановича.