Поначалу Антон никак не мог поверить, что преступников среди сотрудников правоохранительных органов не меньше, чем ворья на улице. Он поражался масштабам содеянного и глубине предательства делу, которому люди в погонах присягали служить честно и отчаянно.
Антон с досадой плюнул под левое переднее… под левую переднюю кладку кирпичей и бросил на капот кожаную папку.
– Иди, иди! – услышал он за спиной. – Я присмотрю. Только вот что, Антон, мне через пару часов на работу нужно. Так что смотри сам…
Копаев развернулся. Лица соседа не было видно из-за почерневшей от пыли и старости полиэтиленовой сетки от комаров. Сквозь эту сетку пробилась струя сигаретного дыма, и он снова услышал:
– Заявил в отдел, а? Может, найдут еще. Колеса-то хорошие были? Как в прошлый раз?
– Нет, – вздохнул Антон. – Это были колеса со служебной машины. На время взял, пока та в ремонте… Колеса дерьмовые, а шуму будет как из-за золотых.
– Ну, ладно, давай, беги. Я посторожу. Только до десяти часов.
– Договорились, – усмехнулся Антон, взял папку и зашагал в сторону остановки.
Пройдя несколько шагов, он остановился, резко повернулся и запоздало крикнул:
– Спасибо, Серега!
Но тот уже закрыл форточку и его не слышал.
Антон шел и думал, что служба в УСБ ГУВД отнимает у человека все-таки больше, чем дает. Разумеется, понимание, что ты служишь большому делу и охраняешь закон, – вещь великая. Но тут же к этому добавляется необходимость всегда уходить от вопросов и умение давать расплывчатые ответы. Даже не по необходимости, а уже чаще по привычке. Или вот врать этому хорошему соседу Сергею. Ведь когда ты говоришь, что работаешь в строительной компании, а на самом деле в полиции, ничего плохого в этом, конечно, нет. Но перестаешь быть открытым.
Антон работал «на выгоне». Так называют оперативников, которые никогда не заходят в здание ГУВД и работают под прикрытием. Под них специально создаются несуществующие компании с печатями и бланками, создаются юридические адреса этих коммерчсеских компаний, и некоторые люди даже знают об этих компаниях как о надежных и давно существующих на рынке. Это стоит больших, очень больших денег. И поэтому право работать «на выгоне» предоставляется только тем, кто не способен совершить ошибку и загубить дело, ради которого государственная казна выделяет немалые средства.