…Мы в гостях у маминой старшей сестры, тети Мани. Тогда в продаже появились первые советские радиоприемники. У тети Мани был такой, СДВ. Почему-то владельцы были недовольны маркой – первую букву расшифровывали ругательным обращением к изготовителям, а дальше следовал призыв: «Деньги верните!» Но маму с тетей все устраивало. Если покрутить ручку настройки приемника, то можно было поймать «вражеские голоса», которые никуда не звали, по крайней мере я этого не слышала, а песни иностранные крутили. Эмигранта Лещенко часто передавали польская и болгарская радиостанции. Слышимость была плохая, но мама с тетей Маней – они тебя обожали, – приложив ухо к приемнику, слушали в твоем исполнении «Татьяну», «Чубчик». Потом тихонько напевали. Я наслаждаться музыкой вперемешку с шипением и скрипом не желала. Так что о тебе и твоем репертуаре имела очень приблизительное представление.
Когда увидела в городе афиши с твоим портретом, а знакомые музыканты подтвердили, что Лещенко должен приехать в Одессу с концертами, что им предложили войти в твой сборный оркестр и, если захочу, они могут провести меня на репетицию, я тут же согласилась. Лишь подумала тогда, как хорошо, что отец ушел на фронт, он не пустил бы.
Репетиция и знакомство с тобой, Маэстро, состоялись. Я получила из твоих рук контрамарку на тот концерт.
Метроном начал отсчет моего десятилетнего счастья.
Это было в прекрасной Одессе
До знакомства с тобой, до того, как отсчет начался, моя жизнь протекала достаточно однообразно. Хотя в Одессе и серые будни – разноцветная мозаика. Ты часто просил меня рассказать о нашем городе. И я устраивала для тебя музыкальные спектакли, представляя Одессу, какой ее знала и любила.
Одесса – особый мир, независимый от политиков, национальной принадлежности, моды, погоды. Здесь не бывает очень жарко или очень холодно. Здесь живут русские, украинцы, греки, румыны, евреи, армяне. Ты только произносишь: «Одесса», – и в глазах собеседника – море эмоций. Дальше ты молчишь, а тебе рассказывают, какой это замечательный город. И тебя захлестывает чувство гордости.
Сколько историй поведала я тебе об Одессе, сколько анекдотов! Ты то слушал, улыбаясь, то подпевал мне, то хохотал до слез.
Для меня в Одессе главной была музыка. И я пыталась передать эти ощущения. Музыка звучала, витала во всем: в воздухе, деревьях, особых запахах, домах, в акации, сирени, море, в распевно-лирическом говоре, юморе. У Куприна прочитала: «…Даже воздух в Одессе был нежный и музыкальный». Одесские обороты речи, возможно, неграмотны с точки зрения русского языка, но какая музыка звучала в них! Что рождало эту музыку? Может, климат мягкий, может, быт неторопливый. Не было в Одессе человека, который бы не имел музыкальных способностей – я в этом убеждена.