Он был прекрасным музыкантом и не менее гениальным учителем. Во-первых, для него все ученики были талантливые, терпения хватало на каждого, даже безнадежного ученика. Как он оценивает своего подопечного, можно было определить только по интенсивности занятий с ним Учителя. С «подающими надежды» Столярский занимался в день по два-три раза, с остальными реже, зачем мучить ребенка. Но на качестве занятий это никак не отражалось. Такого же отношения к ученикам он требовал от других преподавателей. Училище, благодаря стараниям Столярского, стало островком счастья и любви не только для скрипачей, но и для альтистов, виолончелистов, пианистов.
Еще до войны я услышала в трамвае очень смешной диалог. Одна мама гордо говорит другой:
– Мой Олежек учится на Ойстраха, и учитель сказал, что мой мальчик обыкновенный гений. Мне его надо беречь.
– Слушай сюда, мой тоже на Ойстраха учится. И про моего Васеньку Соломонович сказал, что мальчик – обыкновенный гениальный музыкант. С твоим Олегом он сколько раз в день занимается?
– Два. А что?
– Тогда твой, правда, гениальный. Учитель с такими чаще занимается.
Эту фразу Столярского – «Ваш мальчик – обыкновенный гениальный музыкант» – я потом часто встречала. Кстати, потому и самого профессора Столярского называли «обыкновенный гениальный одессит».
В начале войны Столярский с женой и дочерью эвакуировались в Свердловск, где Петр Соломонович тоже организовал при консерватории детскую музыкальную школу. Когда я была в Свердловской области на гастролях, узнала, что Столярский и там был любим и популярен, что мечтал вернуться в Одессу, но умер, не дожив до Победы. В Одессе его школа сгорела, а может, ее разбомбили. Восстановили школу в конце 1950-х стараниями великих учеников Петра Столярского, вернув школе имя учителя.
Мне очень хотелось рассказать о Столярском, потому что хорошо помню твою реакцию при упоминании одного его ученика, который при первой возможности эмигрировал из страны и стал музыкантом с мировым именем. У нас с тобой с первого дня знакомства существовало негласное правило – политики не касаться. Тогда ты впервые нарушил его:
– Девонька моя милая, не осуждай. Этот человек мечтал о других высотах. Здесь он мог только научиться играть на скрипке, здесь великие учителя, но дальше – тупик. И Столярский большего заслужил. Он, считай, самоучка. Когда Столярский уже был известен как педагог, когда его называли талантливым скрипачом, и он играл в оркестре оперного театра, его вынудили пойти учиться, чтобы он получил диплом музыкального училища и, чтобы его могли оставить в оркестре. Отделы кадров в самоучек не верили, у них свои нормы были.