Он вздохнул.
– Я надеюсь, что с вами не будет сложностей, – сказал он с ледяной вежливостью. – Разве я не объяснил вам всего несколько минут назад, что в «Гавани» самое главное послушание?
– Объяснил.
– Вы же умная женщина, насколько я понимаю. У вас есть свой бизнес, что это кстати? – Его глаза опять пробежались по списку. – Ах да, у вас есть свой журнал. Ну вот, я не сомневаюсь, что вы достаточно умны, чтобы понимать, что означает слово «послушание».
– Конечно, я понимаю.
– Тогда начинайте уже меня слушаться. И это только начало: я боюсь представить, что будет, когда вы начнете взаимодействовать с другими гостями. Вам понадобится большое количество подсказок и инструкций от меня, я это уже вижу.
Натали подумала, хорошо это или плохо? Скорее всего плохо. Он сделал два шага назад и, скрестив руки, стал ждать, когда она приступит к делу. Ей хотелось плакать от унижения и от всего происходящего. Такого она совершенно не ожидала, да и Яна даже не намекнула ей, что такое может быть. Она сказала, что это против правил, и теперь Натали понимала почему. Медленно, неохотно она позволила своей руке двинуться вниз по животу.
– Стоп, – сказал Саймон резко, и ее рука замера на середине движения. – Вы не должны торопить события. Сначала поласкайте грудь.
Натали почувствовала себя еще более неловко.
– Но я так обычно не мастурбирую, – попыталась она объяснить.
– Не важно, я просто хочу, чтобы вы делали именно так, – сказал он, показывая железное самообладание, оставаясь полностью спокойным. Она поспешно переместила руку наверх и начала осторожно поглаживать левую грудь. Она видела, что он пристально наблюдает за ней, но, несмотря на это, в тот момент, когда ее пальцы коснулись нежной кожи, она почувствовала, что ее бедра слегка дрогнули, и поняла, что начала возбуждаться. Она сразу же начала опускать руку обратно.
– Еще рано, – сказала Саймон. – Я скажу вам, когда нужно опустить руку.
Натали прикусила нижнюю губу, чувствуя разочарование и обиду, но сделала так, как он сказал. В течение следующих нескольких бесконечных минут она продолжала поочередно ласкать то одну, то другую грудь, пока они не стали твердыми и возбужденными, с гордо торчащими сосками. Только тогда Саймон позволил ей опустить руку, но все равно, он заставил ее еще некоторое время ласкать свой живот и внутреннюю поверхность бедер.