– Здравствуйте, товарищи китайцы! – вновь повторил динамик.
– Ты слышишь, у них явственный русский акцент! – заявил раздраженный Ху Цзюнь.
– Происки соперников? – забеспокоился Чжан Ли.
– Не знаю… Скорее всего. Сигнал мощный?
– Нет. Слабый.
– Значит, русские не хотят, чтобы Земля нас услышала. Мы можем ответить на той же частоте с такой же мощностью сигнала?
– Зачем? – удивился Чжан Ли. – А как же поиски внеземного корабля?
– Мне кажется, поговорить с русскими будет интереснее. Особенно если нас вызывают именно они. Так можем или нет?
– Теоретически можем. Но тебе не кажется, что это измена?
– Нас здесь только двое…
Ли неожиданно решился.
– Можем. Две минуты – и я настрою передающую аппаратуру.
* * *
Китайский язык всегда давался Аникееву нелегко. Не то чтобы он специально его изучал, но даже те несколько слов, что Вячеслав знал, повторить с нужной интонацией было очень трудно. И все же он взял обязанности контактера на себя и, выдерживая большие паузы, твердил в микрофон:
– И хаутун баду. И хаутун баду.
Двигатель китайцы заглушили. По сообщениям китайских информационных агентств, якобы для профилактических работ. Но Аникеев знал, что профилактика – лишь предлог. И что они слушают…
– Не отзовутся. Зря время тратишь, – заметил Карташов. – Даже если ты все верно рассчитал и они получили от своей разведки слитую тобой информацию о подозрительной активности на данной частоте, у тайконавтов строгие инструкции. Не станут они тебе отвечать. Послушают, да и все. А скорее и слушать не станут.
– Тяжело им там вдвоем, – вздохнул Аникеев. – Скучно. Партийные инспекторы далеко. Ответят.
Француз, не посвященный в планы русских, даже не поинтересовался, зачем командиру вдруг понадобилась нестандартная частота и зачем на эту частоту нужно было выходить не штатным радиопередатчиком, а портативным резервным, предназначенным для связи корабля с посадочным модулем на Марсе. Кто поймет загадочную русскую душу? Может быть, Аникееву нужно связаться с дамой сердца на Земле и он собирается сделать это в обход официальных каналов? А спутник-ретранслятор повесил на орбиту еще в прошлый полет? От русских с их нетривиальным мышлением всего можно ожидать.
– Здравствуйте и вы, товарисчи! – неожиданно ожил эфир. Как и надеялся Аникеев, Ху Цзюнь знал русский гораздо лучше, чем он китайский.