Я не успела дотронуться до ручки – дверь передо мной открылась сама.
Внутри кабинет за сутки не изменился. Хотя нет! Неправа – к интерьеру прибавился Вендаис. Он стоял перед столом ректора, ссутулившись, и ничуть не напоминал наглого фавна в столовой. Как меняются люди после удара по… Правда, об этом можно было порассуждать позже. А сейчас следовало заняться более важным делом. Но как же я не люблю заниматься тем, что не люблю! Или играть несвойственную мне роль.
Перо ректора порхало над бумагой, а сам он сосредоточенно следил за его движениями. Что ж! В этом Дамблдор был, несомненно, прав – работать или обдумывать что-то важное гораздо удобнее сидя. А потому я неторопливо обошла столбик Вендаиса, уселась в одно из кресел перед столом ректора, закинула ногу на ногу и сделала задумчивое лицо.
За десять минут перед ректором сменилось шесть листов бумаги – я по часам засекла. Но такие психологические приёмчики подавления воли на меня, человека, закончившего медицинский вуз, оказать действия просто не могли. А вот Вендаис поплыл… Да и правда! Стоять, боясь шевельнуться, – так и до судорог недалеко!
Ректор неожиданно поднял голову и уставился на красивую меня. Перевёл взгляд на Вендаиса, снова на меня… Слабовато! Наш декан тоже пытался выёживаться подобным образом, а потом ничего – научился сразу предлагать присесть. Особенно девушкам. Кстати, и Дамблдор декана помянул…
– Я попросил декана не присутствовать при нашем разбирательстве. Он и без того предельно нагружен. К тому же он обязан сообщать о подобных случаях родителям, а я нет.
Дамблдор сделал вескую паузу, чтобы присутствующие смогли осознать глубину своего падения, и это позволило мне привнести разнообразие в разговор.
– Спасибо, ректор, что сразу предложили мне сесть! Очень любезно с вашей стороны! – Я дала ему приоткрыть рот и продолжила: – Ваши извинения приняты! А в чём, собственно, дело?
Закончив, я изобразила лицом знак вопроса и уставилась на Дамблдора. А его, по-моему, торкнуло как следует! Вполне возможно, он впервые осознал, что в этом кабинете инициатива не в его руках, да и вообще, что хоть кто-нибудь может его, ректора, не бояться.
– Э-э-э… – наконец выдавил из себя Дамблдор. – Я э-э-э… Понимаю. Но нам следует обсудить э-э-э… Это происшествие!
– Согласна! – кивнула я. – А что, собственно, произошло?