– Я завязал. Если кто узнает, будет просто море пересуд, жена разозлится, да и сам я уже устал порядком, спасибо за предложение, но я пас.
– Савва, это же просто поездка! Туда и обратно, я не говорю тебе там работать, ты едешь туда, грубо говоря, на отдых, – воскликнул Федя
– Как это так?
– Я решил сделать тебе подарок. У тебя недавно же был день рождения, и так уж вот совпало, что подарком я тебя обделил. Экспедиция собирается международная, едут представители из США, Швейцарии, сами норвежцы, и мы с тобой. Формально я еду один в составе экспедиции, но я кое-что сделал, кое-кому позвонил, и ты можешь теперь ехать со мной, никаких проблем. В общем, с тебя требуется только согласие, окей?, – Федор подмигнул, поднялся, накинул пальто, так и не допив свой кофе.
– Мне пора бежать, а ты пока подумай, – бросил Федор, уходя.
Почему Ира так красиво улыбается, и почему так грустно, когда ты виноват в том, что улыбка с ее лица сходит? Об этом думал Савелий, сидя со своей женой на кухне в 10 часов вечера. После его рассказа Ира долго сидела, скрестив руки на груди. Дочь уже спала и она разговаривала полушепотом. К удивлению Саввы, знающему свою жену достаточно долго, она не стала его уговаривать не ехать, не стала даже упрекать, просто ее лицо сделалось грустным и задумчивым.
– Это странно, милый, подумай. Разве не должно возникнуть каких-нибудь проблем? Если бы он хотел, чтобы ты отдохнул, мог бы купить нам поездку на море, – протянула Ира, – Зачем ты им там сдался, на этих раскопках, если ты туда едешь не для раскопок.
– Ну, я как бы, человек причастный.. хм, был, недавно, а место там довольно интересное, Федя просто знает, что мне нравится, вот поэтому такой странный выбор, – поспешил успокоить свою жену Савелий.
– Хорошо, езжай, – неожиданно легко согласилась Ира, – только имей ввиду, что этот раз должен быть последним, или я о-о-ч-чень разочаруюсь, Сав, я просто уже устала быть без тебя, если тебе это настолько важно, то пускай ты поедешь, но в последний раз. Я люблю тебя.
Ира поцеловала мужа в лоб и отправилась спать.
– Ну, – тихо вздохнул он, – последний так последний…