Я уверенно грыз гранит знаний, но вот с поведением были проблемы. За это меня не любили учителя и одноклассники. Кто меня любил, так это физрук (ни слова о педофилии!!!). Среди всех этих маленьких, квелых чудовищ я был его любимчиком. Кто играть с мячом? Я! Кто прыгать на скакалке? Я! Бегать, прыгать, да что угодно – всё я!
На общеобразовательных уроках мне так же не было равных, всю начальную школу я прошёл на «изи», как говорится. Литература и русский язык давались мне легко и с удовольствием, ведь во время моего обучения тет-а-тет с бабушкой, я познал от ней то, что знала она сама. Это она привила мне вкус и любовь к чтению. И темы по арифметике мне тоже преподавала дома она, что, кстати, было лишним поводом подтянуться мол « Ха-ха, лохи, а я то уже это умею!». К доске меня вызывали редко, ведь я кричал с места, с поднятой рукой или без нее, я считал все примеры за секунды, и надеясь на одобрение учителя я отвечал как можно быстрей. Когда ученик, решающий пример у доски затруднялся, я был чем-то вроде запасной лодки на «Титанике», меня вызывали к доске, и я быстренько разруливал ситуацию.
Но любви учительницы я так и не сыскал. Зато она по достоинству оценила мои природные таланты, и как ни утренник, как ни праздник, так я на главных ролях, стихи, песни – все на мне.
Воспоминания о начальной школе на этом окончены, а дальше начинаются мои подростковые времена.
До седьмого класса я продолжал держать бразды авторитета по факту учебы. В седьмом классе наша математика внезапно, как амёба из биологии, взяла и разделилась на геометрию и алгебру, что мне вообще не понравилось. До третьей четверти я держался, как мог, но в четвертой четверти у меня появились мои первые тройки. У меня, кстати, все еще продолжали списывать, иногда не правильно, но это уже были не мои проблемы.
В седьмом классе я открыл в себе талант, а как меня назвала наша учительница русского и литературы «не огранённый алмаз» литературы. На фоне своих подростковых переживаний я начал писать стихи, участвовать в различных конкурсах малого масштаба, а мои сочинения периодически анонимно зачитывались учительницей, как пример для остальных учеников. За это я был жутко горд. Но…
Но я все еще был шумным хулиганом, которого не любили учителя. Не скажу, что они испытывали ко мне какую-то особенную неприязнь, просто в случае конфликтов с классом за меня никто и никогда не вступался.