Бельгийский форт в районе селения Джаббир
Из-за договоренностей, которые были достигнуты между Францией и государством Конго, мой пункт назначения был изменен с Семио на Ньянгару, и позже я обнаружил, что нет причин сожалеть об этом, поскольку моей первоначальной целью была пустынная, окруженная болотами станция Мешр-эль-Рек, откуда, вероятно, я никогда не должен был вернуться живым.
Прибыв в Джаббир, я был приятно удивлен, обнаружив, что трое англичан уже удобно устроились там: доктор Смолл, которого я оставил в Леопольдвиле, капитан Солсбери и сержант Грэхем.
Султан Джаббир
Впервые с момента прибытия в эту страну я встретил действительно важного вождя. Войдя в столовую, я был официально представлен тихому, проницательно глядевшему туземному джентльмену в форме капитана Force Piiblique (бельгийских колониальных войск).
Это был Джаббир, вождь (султан) абанджийской части великого племени азанде, который, как я обнаружил, часто приходил обедать с офицерами станции и совершенно спокойно чувствовал себя в европейской обстановке, как за столом, так и в других местах. Он всегда считал себя верным другом белого человека, будучи достаточно дальновидным, чтобы предвидеть возможное господство белых в Центральной Африке.
Бомоканди (красная стрелка), Ньянгара (белая стрелка)
В селении Джаббир я обнаружил государственного инспектора Пола ле Маринеля и еще семерых европейцев, направлявшихся вверх по реке. После недели, потраченной на обучение наших людей, я пошел дальше с лейтенантом Копсом и сотней человек, на этот раз по суше, отправляясь в Н'Янгару. Проходя вдоль северного берега реки Уэле через лес и редкие открытые равнины, мы 26 декабря прибыли на пост М'Бима. Здесь мы перешли на южный берег, и после двухдневного пребывания там прошли вдоль этого берега до туземного поста Чиасси.
Султан Джаббир с семьей у своей резиденции
В маленьком поселении племени азанде ко мне пришли несколько из моих людей, чтобы сообщить, что глава деревни собирался убить одного из своих подданных за колдовство. Несчастный человек, маленький и некрасивый представитель своей расы, по-видимому, был виновен в нежной неосторожности с одной из жен вождя. После некоторых переговоров с вождем я выкупил заключенного ценой в два ярда белой ткани при условии, что я смогу забрать его с собой. Излишне говорить, что эта жертва обстоятельств была очень рада согласиться с моими условиями; и он оставался со мной около пятнадцати месяцев в качестве слуги, и. в конце концов, вернулся в свою деревню по собственной просьбе.