Гимн комару. Премия им. А. А. Блока - страница 16

Шрифт
Интервал
А питерский – за просто так.

XV

«Мосты нависли над водами…»
Читатель, дальше знаешь сам,
Ведь часто белыми ночами
Бродил по этим ты местам,
Ведомый страстию арапа
К столице северной, ты плыл
В её потоках; тихой сапой
Их ритм гасил твой юный пыл
И сердце подчинял застою,
И усыплял его грешно…

XVI

Когда-то давнею порою
Велик был этот город, но —
Не красит нищета героев,
И ныне… раннею весной,
Когда природа веселится,
И осенью, и в летний зной
Особо нечем похвалиться
Столице северной больной.
Так в доме, что роскошным был, —
Фасад хорош, но пол прогнил.

XVII

Промчалась Стрелка слева; пулей
Мы к Петропавловке свернули
Направо за мостом; вдали,
Толпясь, прощались корабли,
В Неву зашедшие гостями,
Пока мосты разведены;
Сверкая яркими огнями,
Всю ночь стояли у стены;
А ночь мелькнула только чуть,
И вот уже пора им в путь.

XVIII

«О, Петербургский двор!» – так, может,
Лет пять назад бы начал я
Повествование; похоже,
Мне некий смысл бытия
Все чудился в словах стихов,
Что лил на нас Гребенщиков.
Теперь, куда ни обращаюсь,
Скелет забыт в любом шкафу;
И я, тесня к строфе строфу,
Разочарованно бросаю:

XIX

«А, Петербургские дворы!
Помойки, мрачные квадраты,
где ни рассвета, ни заката,
ни детям места для игры…»
…По длинной подворотне стоном
Отдался звук шагов моих,
И тяжкий топ шагов Семёна;
Метнулся эхом и затих…
Подъезд, табличка: «три звонка».
И к кнопке тянется рука.

XX

Вдруг голос тихий, неприятный,
Дал настоятельный совет:
– А ну-ка, братцы, стоп! Обратно.
Сегодня тут прохода нет…
Стоят у Витькиной квартиры,
Подходим – что за хренота?
Один длиннющий, как верста,
Другой пониже, но пошире,
Хотя Семёну не чета…
Их двое, и готовы к драке,
А третий сбоку, в полумраке,
Похож на дикого кота.

XXI

Похоже, длинный – главный. Он
И тычет в нос поэту ксиву.
(Её я выделю курсивом,
Поскольку не люблю жаргон.
Мне режет ухо, дразнит глаз:
Почто все русские ребята —
Писатели и депутаты —
По фене ботают сейчас?
Что это – модно? иль красиво?
Или я сам уже не тот?)

XXII

Семён спокойно, молчаливо
Слегка подвинулся вперед,
Казалось бы неторопливо,
Однако – глаз не разберёт,
Каким манером этот, дохлый,
Что руку протянул ко мне,
Вдруг побледнел, тихонько охнул
И на пол съехал по стене.
Второй, держась за пах, сидит,
В беззвучном крике рот открыт.

XXIII

Тут третий, что стоял спокойно,
Налево голову склоня,
Пришёл в движение, и больно
Толкнул к перилам он меня;
Следующая страница