Но пацан неотрывно следил за работой Захарки: как он сначала нашёл и срубил подходящий сук, потом, прогнув его, намотал бечёвку, попадая в специально прорезанные желобки.
– Лук, – говорил Захарка внятно. – Лллук!
– Ук, – повторял Родик.
– Он у тебя скоро заговорит, – сказала вышедшая Катя.
– На охоту пойдёте? – спросила вслед появившаяся Ксюша. – Возьмёте меня? Родик, возьмёте меня?
Родик, не мигая, смотрел на Ксюшу. Захарка, не моргая, на Катю.
– Только картошку всё равно надо почистить, – сказала Катя. – Перед тем, как купаться пойдём. А то папке будет нечего есть…
Они забежали к сёстрам. Катя поставила на пол ведро с водой, ведро с картошкой и кастрюльку. Расселись вокруг. Раздала ножи. Ксюше – самый маленький и непоправимо тупой. Та, ругаясь, пошла менять ножик.
Чистили втроём, смеясь чему-то. Родик крутился возле. Катя прикармливала его сырой картошкой.
Ксюша корила её:
– Ну что делаешь? Вот мать, а. Как тебе доверили ребёнка…
– Смотри, чтоб тебе не доверили, – отвечала Катя, сдувая павшую прядь с лица и затем поправляя её кистью руки, сжимающей нож.
Захарка веселился и старался не смотреть сёстрам на колени: у Ксюши они были загорелее, у Кати – белее. У Кати – круглые, у Ксюши – с изящной выпуклой костью, как у какого-то высокого зверя, быть может, лани…
А ещё Катя сидела чуть дальше от ведра с картошкой, и когда склонялась…
«Боже ты мой, что ж ты пристал ко мне с этим…»
Захарка выходил на улицу. Медленно бродили куры, тупые от жары.
– Ахака! – засмеялась Катя в доме, голос её приближался. – Слышал, что он сказал? «Де Ахака?» Вот твой Ахака, Родик! Вот он де.
Родик выбежал на заплетающихся ножках, солнечные ресницы, ушки в пушке.
До реки было минут десять ходьбы. Захарка снял шорты и бросился в воду с разбегу, чтобы не видеть, как раздеваются сёстры. «Вообще бы их не видеть…» – подумал весело, неправдиво и сразу обернулся на их голоса.
– Как водичка? – спросили сёстры одновременно, посмотрели друг на друга сначала недовольно, словно подозревая в издёвке, и тут же засмеялись.
В этот день они больше не ссорились.
Катя прихватила с собой яблок. Лёжа на берегу, копошась ногами в песке, они грызли румяные плоды. Захарка кидал огрызки в воду.
– Ну зачем? – тянула брезгливая Ксюша.
– Рыбки съедят.
Катя поминутно садилась и кричала:
– Родик, не заходи глубоко! Нельзя! Там рыбки! Ай!