– Вот здесь я посплю. Слушай, а в ванне мне можно полежать? Ужасно хочется.
Ира вышла из ванной комнаты в его махровом халате, порозовевшая, с мокрыми волосами. Подошла к зеркалу, потянулась за щеткой, халат приоткрылся. Егор ничего не увидел, потому что у него потемнело в глазах. Он знал, что там, под этим халатом, все, что ему сейчас нужно. Егор обнял ее с неожиданной для самого себя силой. Ира стала вырываться. Она сопротивлялась ожесточенно, почти с ненавистью, отвергала его с отвращением, пока вдруг не зажегся в ней огонь… И с этого момента она умело и сознательно повела его за собой, к немыслимым ласкам, в сладкую муку, к ошеломляющему свершению…
Ира потянулась, затем открыла глаза.
– Привет. Сейчас день или ночь?
– Вечер. Ты не уйдешь?
– До утра – нет.
– Как здорово. Знаешь, мне еще никогда так хорошо не было.
– Знаю. Мне тоже было хорошо. Но я не люблю об этом говорить.
– Давай не говорить.
Он обнял ее, поцеловал в теплую шею, маленькую грудь. И опять в ней сначала возникло сопротивление, затем огонь…
– Хочешь, не пойдем никуда завтра? – вдруг спросила Ира.
– Не могу. У нас несчастье большое в семье. Послезавтра похороны. Надо помочь.
– Кто умер?
– Сестренка двоюродная. Маленькая совсем. Она не умерла, ее убили. Маньяк какой-то. Голову отрезал. В газете писали.
– Это твоя сестра? – Ира села, глаза ее расширились и стали почти черными. – Да ты что?!
* * *
Дина, нахмурив брови, листала замусоленную книжку, которую незаметно вытащила из-под вешалки в квартире бабы Лиды. Редкая бредятина. Сатана, Люцифер, трам-та-ра-рам, жертва. Вот. Нужно прочесть все, что в этом учебнике для психов говорится о жертвах. Чтение ее почти увлекло, она даже не сразу сообразила, что негромкое пиликанье – это звонок ее мобильника, который остался в кармане куртки.
– Я слушаю.
– Дина, это вы? Валентина Петровна вас беспокоит, главврач дома ребенка. Помните, вы у нас фильм снимали несколько лет назад?
– Конечно, Валентина Петровна. Очень рада вас слышать.
– Беда у нас, Диночка. Большая беда. Мальчика похитили. Два годика. Ванечку. Ночью, без взлома, из кроватки. Никто не поймет, как это случилось. Ну, милиция, конечно, разбирается. Но я очень боюсь, что время упустят, а с ним случится что-нибудь плохое. Я всем знакомым звоню. Может, идея какая-то возникнет. А у вас, помню, приятель был. Следователь прокуратуры…