– Слушай, старик! – снова не выдержал Алексей. – Шел бы ты со своим допросом, а? Я тебе и адрес укажу, чтоб ты не заплутал ненароком по темному-то времени.
– Соплив ты больно, паря, адреса указывать, – набычился старец. – Я, вон, вообще не с тобой, а с барином разговариваю.
– Да, – терпеливо сказал полковник, дав знак ершистому есаулу успокоиться и не задирать старца. – Если бы было куда уйти, мы бы ушли. Но, увы! – он развел руками. – В пяти верстах отсюда – красные, на флангах… по бокам то есть и позади – болото. Значит, придется вам потерпеть.
– Есть тропа, – буркнул старик, недобро косясь на разозлившего его казака. – Коли надо, так я вас выведу.
– Куда выведешь? – подскочил есаул. – До самой Кирсановки болото!..
– А до нее – восемьдесят семь верст, – безрадостно закончил за него Еланцев. – Бродов такой протяженности не бывает.
– А вы откель знаете?
– На карте обозначено, – ткнул пальцем в развернутый на столе лист бумаги Владимир Леонидович.
– Врет все ваша карта. Болото идет дугой – это верно, спорить не буду. Но никаких восьмидесяти верст в нем нет. Восьми и то не наберется.
– Как это карта врет?
– А так. Приезжал к нам барин один вроде тебя до войны еще. Тоже в мундире, только не таком, как у тебя. Без погон. Ну, это, обмерять все да на бумагу заносить. А как добрался он до нас, так и запил. Два месяца кряду и прокуролесил. Самогонка ему, вишь, наша приглянулась. Чистый бальзам, говорил, нектар небесный. Ам… Ам…
– Амброзия? – улыбнулся Еланцев.
– Во! Она самая! – обрадовался старец. – И баб наших с девками плясать учил, и сам голышом при луне скакал, прости Господи… А под конец больше чертей гонял. Так что болото это так, для виду начеркал, как придется. Чтобы перед начальством отчитаться. Я ему так и эдак: неправда, мол, ваша, барин, а он мне: «Сойдет и так, Лукич. Все равно до ваших мест еще лет сто никто не доберется». Ци… Цивизацию какую-то поминал.
– Цивилизация?
– Может, и она, – равнодушно пожал плечами Лукич. – А нам ее и на дух не надо. Девка какая-нибудь паскудная небось, а?
– Вроде того.
– Во! И я про то же. Так что ерунду тот барин на своей бумаге намалевал. Неправду.
– И в каком году это было? – недоверчиво взглянул на разговорившегося старика Еланцев.
– В каком? Дай подумать… Так, Митька в том годе женился, Алевтина, Егоршина сноха, померла… В девятьсот восьмом это было! Аккурат на Троицу.