И когда все смеялись, мать Наталия смотрела, кивала головой и добродушно повторяла:
– Уроды, уроды…
– Есть и красивые! – сказала послушница и покраснела.
– Старыми глазами, может, и проглядела, – ответила сдержанно мать Наталия и заговорила о своей предстоящей поездке в соседний монастырь.
Напившись чаю, гости встали и, приглашая монахинь, попрощались с ними.
На обратном пути в коридор высыпал весь монастырь. Были тут и старухи и молодые. Все они ласково кивали головами, иногда крестили и по проходе о чем-то шушукались.
Аглаида Васильевна услыхала один этот возглас:
– В добрый час!
И, наклонив голову, перекрестилась.
Прямо из монастыря Аглаида Васильевна поехала по делам в город, а в это время мать Наталия крикнула Аделаиде Борисовне и Карташеву:
– А в садике нашем и не побывали; зайдите посмотреть!
Карташев посмотрел на Аделаиду Борисовну, та – нерешительно на него, мать Наталия настаивала, и оба они возвратились назад в монастырь.
Аглаида Васильевна уже с извозчика оглянулась, но у ворот стояла только мать Наталия, которая и показала ей широким взамахом на монастырь, крикнув:
– Заманила опять ваших голубков!
– Постой!
Аглаида Васильевна сошла с извозчика, и к ней быстро подошла мать Наталия.
– Ведь знаете, мать Наталия, я только сейчас вспомнила свой сегодняшний сон! Стою я будто у окна, и вдруг белая голубка опустилась ко мне на плечо и так воркует, так ласкается…
– Божий сон – в руку сон! Чтоб не сглазить. Да не сглажу – глаза голубые ведь у меня… Сколько живу, сглазу не было… Давай бог, давай бог.
Обе женщины еще раз поцеловались, и мать Наталия, вдруг отяжелев, слегка прихрамывая, пошла в монастырь.
Во дворе уже никого не было. Еще на улице она слышала радостный возглас:
– Пожалуйте, пожалуйте!
Теперь она слышала веселый говор в саду.
Мать Наталия, подумав: «И без меня там справятся», – пошла по хозяйству.
Дома ждала телеграмма от Зины: «Если Тёма может приехать за мной, то на троицу приеду с детьми».
Карташев в тот же день выехал за сестрой в имение Неручевых «Добрый Дар».
«Добрый Дар» находился в северо-западной части Новороссийского края, где местность уже теряла свой исключительно степной характер.
И здесь также открывались перед глазами необъятные степи, но местами попадалась и взволнованная местность, изрытая крутыми оврагами, подымались тут и там высокие холмы, а иногда торчали скалы, обнаженные, угрюмые, на которых вили свои гнезда сильные орлы, называемые беркутами.