Найти если не верный ответ на вопрос, кто мы, русские, то хотя бы нащупать пути к этому ответу (что само по себе немаловажно) нам могли бы помочь психология и наука, которую древнегреческий мыслитель Фукидит называл философией в примерах, а французы человеческой душой, что роднит эту науку с психологией. Речь идет, одним словом, об истории.
История, утверждал Цицерон, наставница жизни. «Первая задача истории, – говорил он, – воздерживаться от лжи, вторая – не утаивать правды, третья – не давать никакого повода заподозрить себя в пристрастии или в предвзятой враждебности».
Держа в уме эти три составляющие науки о прошлом, полистайте наши школьные учебники истории, возьмите в руки учебники для вузов, послушайте рассуждения наших политиков о давнем и недавнем прошлом России, и вас охватит такая тоска, что хоть волком вой.
Нас, русских, лишили истории. То, что предлагается нам под видом науки о прошлом, на самом деле никакая не наука, а изъеденное молью платье, которое каждый, кому не лень, перекраивает и перелицовывает на свой лад. Но чем больше это платье перекраивается и перелицовывается, тем менее пригодным для носки оно делается. Отсюда – утрата интереса к нашему прошлому. Между тем народ, не проявляющий интереса к своей истории, утрачивает интерес к постижению своей души, а утратив интерес к душе, лишается корней, снабжающих ее жизненной силой. Что, собственно, и произошло с нами, русскими.
Когда-то Сервантес потребовал: «Лживых историков следовало бы казнить, как фальшивомонетчиков». К счастью, на смертную казнь в России наложен мораторий. Жутко представить, какими горами трупов покрылась бы наша земля! Ну да не станем рядиться в тогу Цицерона и ставить перед историками заведомо невыполнимые задачи воздерживаться от лжи, не утаивать правды и тем паче не давать повода заподозрить себя в пристрастии или предвзятой враждебности. Кому-кому, а историкам лучше других ведомо, каково это бесконечно трястись на ухабах прошлого, отчего у них не только основательно помутилось в головах, но и возникло стойкое отвращение к этому прошлому как предмету их профессиональных занятий. Сказал ведь наш современник Игорь Николаевич Данилевский в вводной лекции к своему курсу «Древняя Русь глазами современников и потомков (IX—XII вв.)»: «Современная историографическая ситуация – не только в России, но и в мире – характеризуется чертами, которые позволяют оценить ее как